А ещë пикантности добавляли отчетливо заметные признаки симпатии ко мне. Наука о языке жестов, микровыражениях и невербальном общении в этом мире то ли была недоступна широким массам, то ли вообще не была толком изобретена и структурирована: и действительно, зачем, если у небольшого процента есть навык чтения мыслей. Во время перелета Вероника залезла с ногами на сиденье, повернув колени в мою сторону, и наматывала волосы на палец.
— Я думала, вы… ты старше. А я для тебя, получается, вообще старуха. Мне двадцать шесть… уже почти двадцать семь.
— Ты очень, очень старая. Люди столько не живут, — кивнул я.
— А можно немного бестактный вопрос? Мне показалось, или у тебя что-то есть, или было с Аллой?
— Не показалось, было. Не стоит об этом, — я подмигнул. — На самом деле, у меня есть девушка, только она в Санкт-Петербурге.
Конечно, называть так Нинель Кирилловну в текущей ситуации было немного самонадеянно, но показалось, что будет верным.
— Любовь на расстоянии? А у меня в Москве так никого и нет. Правильно говорят, что Москва — город для работы, а не для свиданий.
Два часа полета прошли быстро. Случаев, когда Варшава в начале XXI века оставалась российским городом, за всю мою многовековую карьеру Секатора можно было пересчитать по пальцам одной руки. В лучшем случае — это была какая-то форма восточноевропейского союза с «нашими» (кажется, иногда и называемого Варшавским), но чаще всего — это была соседствующая и оттого настроенная весьма негативно держава.
Впрочем, здесь независимая Польша тоже имелась, да и сам город был сильно другой. Варшава располагалась по противоположным берегам вытянутого эстуария Вислы, соединённого километровым мостом. Западная Варшава, сформированая из речных островов и пригоррдов, являлась одной из двух столиц Республики, а восточная, историческая — одной из столиц Царства Польского в составе Империи.
Я понял и прочитал об этом достаточно поздно: Империя и называлась федеративной именно из-за трёх царств, входящих в неё — Русского, Польского и Финляндского. Каждое из царств имело независимые парламенты, кабинеты министров и долю экономической независимости. Конечно, более глубинным было деление и на уровне дворянских кланов, стоявших у власти, но в эти дебри я пока не лез.
По сути, это были две Варшавы, нечто подобное я видел пару раз с Берлином в мирах шестого Суперствола. Правда, здесь, судя по всему, власти поняли, что разделенные поляки — бомба замедленного действия. Потому старались удержать и тех, и других в зоне своего влияния, а жителям обеих Варшав позволялось свободно перемещаться через границу. Более того, здесь даже имелась работающая в особом режиме ветка метро, соединяющая обе половины города — правда, на ней мне в тот раз не удалось прокатиться.
Подобная практика здесь была распространена. Нечто подобное, насколько я мог судить по картам, было и с Киевом, и со Стамбулом, и с Вильнюсом.
В аэропорту позвонили Поланскому. Я уже привык, что по указанному телефону отвечает слуга, но тут ответил приятный мужской голос с сильным не то французским, не то польским акцентом:
— Так, так, Роман Полански у аппарата. Przy telefonie!
— Вас беспокоит подпоручик особого отдела императорской Курьерской Службы, моя фамилия Циммер.
— О, так-так, вы где? Под Варшава?
— Tak, — кивнул я. — Когда вам будет удобнее принять заказ?
— В любой удобный для вас время! — пропел он. — Улица прославленный герой Третьей Японской Войны Гжегожа Бженчишчикевича — на одной ветке метро от аэропорта, в микрорайон Каменек.
Уже было восемь часов вечера по местному времени, но я решил рискнуть и согласился отправиться прямо сейчас, «с колёс».
Пока ждал Веронику, переодевающуюся в туалете в форму Курьерки, решил на всякий случай посмотреть что-то в сети про нашего клиента. Телефон, подключившийся к Сети Царства Польского, торжественно сообщил об этом на двух языках вместе с извещением о конском повышении тарифа. Но я всё-таки заглянул в энциклопедию, чтобы подтвердить свои опасения.
«Романъ Мойзешевичъ Поланский, род. 4 августа 1933 (76 лет), г. Краков, Великая Польская Империя. Графъ Царства Польского (съ 1993 г.). Всемирно-известный кинорежиссёръ, известный по картинамъ 'Ребёнокъ Розалии», «Убийство», «Балъ Вампировъ», «Ханьский Кварталъ» и пр.
Родился въ семье иудеевъ, бежавшихъ изъ Парижа на волне роста антисемитизма, отецъ Мойзешъ Либлинхъ сменилъ фамилию на Поланский. Въ детстве после распада кратковременной Польской Империи, и последовавшей въ ходе оккупации северныхъ регионовъ Нормандией бежалъ сперва въ Вильно, затемъ — въ Вену.