Я напрягся, пытаясь оживить в памяти то, что я видел в том злополучном оазисе.
— Мне кажется — нет. Жертва просто была оплетена не то лианами, не то лепестками. То есть месторождение силы и выглядит как плотоядный цветок? О-хре-неть.
Я редко бываю удивлён — но сейчас было именно то. Оказывается, я уже много месяцев живу после прикосновения к тайне. Одной из центральных тайн мироздания.
— Что за выражения? Да. Тебе очень повезло. Чаще всего источник силы скрывает местоположение, а тут он зачем-то затребовал новую жертву и позвал тебя. Скорее всего, акцептор то ли умер, то ли случилось что-то с каналом до энергостанции. Возможно, это кустари, которые не утилизируют полный поток энергии. Возможно, даже не Новой Израиль, а какие-то дикари из этой…
— Утопии? — предположил я.
— Именно. Силу первичных источников люди сознательно используют только несколько столетий, и в конце девятнадцатого века, кажется, веке состоялся договор между обществами о неиспользовании акцепторов в качестве полноценной жертвы. Их опускают в особой капсуле и меняют каждые несколько лет… По сути, это попросту глупо — аксептором может быть человек с процентом сечения не меньше десятки, а таких днём с огнём… Кстати, теперь я понимаю, почему твой процент сечения сейчас в районе семи-восьми процентов, а не пяти, как ранее.
— То есть прикосновение к источнику поднимает процент?
— Абсолютно разные могут быть эффекты. У кого-то поднимает, у кого-то отнимает.
Плотоядный цветок вдруг представился мне в виде лианы, опутавшей Землю.
Либо — не Землю? А Ветвь в Древе миров? Неужели именно это и представляет собой магия?
— Ты чего задумался?
— Да вот думаю — почему так много людей ходит по этому коридору. И в основном — мужчин.
Мимо нас, за спиной действительно шёл весьма существенный поток людей. Хотя, по моему впечатлению, залы, расположенные в цокольном этаже, не были такой большой вместимости. Отец усмехнулся:
— Я думал, тебе уже рассказали. Тут же главный бордель. Под зданием. Три этажа профурсеток.
— А. Наслышан. Что, ты там был.
Отец нахмурился, посмотрел строго.
— Нет. Я матери не изменял.
— В смысле? Все эти годы… пять или сколько уже лет? Вы же уже официально разведены!
— Все эти годы, да. Знаешь — так бывает. Следует… следует контролировать в себе все негативные энергии. Но тебе — тебе пока можно немного погулять.
Чувствовалось, что он серьёзно нервничает, когда касается таких скользких тем. Я знал такой тип поведения и грустно вздохнул. Эх, папа-папа! Да уж, даже имея огромные деньги и высокий статус в пятьдесят лет запросто можно оставаться закомплексованным трудоголиком, начисто лишив себя личной жизни. Помня истории про тирана-деда — легко понять, почему это так. Наверняка моего несчастного родителя в детстве хвалили и называли хорошим, только когда он исправно трудился и радовал высокими оценками на учёбе.
— Что вздыхаешь? А, да. Я забыл, что тебе, на самом деле, лет поболее, чем мне. Значит, и понимать можешь в амурных делах побольше меня.
— Папа, пожалуйста, общайся со мной, как будто мне девятнадцать лет. Я хоть и прожил здесь уже шесть месяцев, многого не знаю. И по гормонам, по восприятию — мне и есть девятнадцать.
— Ладно. Закрыли тему. В общем, теперь всё складывается. Анука, судя по сообщениям от Елизаветы Петровны, открыла дар телепортации и отправилась сюда, в Антарктиду. Скорее всего, её позвало очередное открывшееся месторождение.
— То есть они открываются и закрываются?
— Иссекают. Примерно за век-полтора. Именно поэтому так важны колонии и так важно не терять лидерство. Мы раньше других империй поняли, что бесконечно жечь нефть и газ не получится, и надо приучать ядерную энергию…
Я не выдержал и усмехнулся. Отец снова нахмурился.
— Что смешного? Опять твои истории из прошлых жизней? Хочешь сказать, в других мирах — точно также?
— Прости, не сдержался. До сих пор странно. В тех, в которых я был — далеко не во всех. В некоторых на ядерную энергетику вводился тотальный запрет. Я смеялся над другим…
— Над чем именно? Постой, ты же говорил, что во всех других мирах магия отсутствует. Откуда же ядерная энергетика?