— Чёрт с ним… с сыном, — продолжал отец. — Допустим, я признаю, что ты — мой сын. Допустим… Но ты зачем-то пришёл в этот мир. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что чужаки приходят в мир не с добрыми целями… Не приближайся!
Незаметно для себя я сделал несколько шагов вперёд. Что-то двигало меня к стволу. Кто-то на одном из плечей говорил знакомым голосом из-под капюшона: «Давай, ты умеешь, ты учился драться, тебе просто нужно вывернуть ствол из ладони, развернуть, и…»
Нет, сказал я себе. Не сейчас. Погоди ещё немного…
— Я пришёл уничтожить этот мир, — сказал я. — Одним из десятка способов, доступных мне. Не сейчас — через несколько десятилетий.
— Мне нужно было это услышать от тебя. Елизавета мне сказала… Демофонт намекнул. Я не мог поверить, но… Я знаю, что Елизавета вынесла тебе ультиматум. Ты должен был принять решение сегодня. Я пришёл, чтобы ты мне его озвучил. Прими решение — сейчас же.
Как трудно, как сложно принять решение. Убить отца и продолжить путь Секатора — или сохранить ему жизнь и закончить свою череду перерождений.
— Мы оба знаем, что ты не сможешь выстрелить, — сказал я. — И знаем, что я не смогу убить тебя. Чёрт возьми, кто такой Демофонт?
— Это старший брат Акаманта, — зачем-то сказал отец. — И я смогу выстрелить — если потребуется, моим пальцем нажмут они.
В тот момент я не понял, что это означало — имя вылетело из головы.
— Кто — они? — спросил я, уже подозревая.
— Иерархи Общества. Я не чувствую пальца на курке, сын мой. Я не чувствую его! Наверное, сейчас пойдёт отчёт до десяти.
Получается, мне предлагается сделать выбор.
«Давай, выхвати ствол из руки», — снова сказал голос из-под капюшона за плечом. — «А не получится — не беда, переродишься снова…»
Какой же знакомый звон в ушах. Я слышал его когда-то раньше…
— Деся…
И выстрел. Я отчётливо слышал выстрел.
* * *
…Я оглядываюсь назад — позади меня знакомые стены верхнего зала Бункера.
— Я убил его? — произношу я вдруг шёпотом, своими постаревшими сухими губами.
Голос Верховного Секатора как всегда сух и однозначен.
— Нет. Это он убил тебя. Вернее — его палец, которым силы этого мира нажали на курок. Ты снова ошибся, Эльдар, — говорит Верховный Секатор. Ты снова не смог победить магию.
— Сколько… сколько раз на самом деле я проигрывал? Не мог победить?
— Пятнадцать. Из них двенадцать — магические. Ты не смог победить ни одного мира, заражённого паршой магии. Каждый раз мир настолько очаровывал тебя, что ты не был в силах противостоять его красоте.
Я тру виски. Это как-то не укладывалось в голове.
А затем — вспоминаю. В Бункере прошлые жизни становятся чуть яснее, и я хорошо помню предыдущий мир, в котором мне удалось столкнуться с магией.
* * *
На первый взгляд он немногим отличался от миров Основного Пучка, но первое же, что удивило — это обилие символики, связанное с морскими чудовищами. Понимание проблемы и причин пришло достаточно быстро. Мне было двадцать девять, мой реципиент был инженером на флоте.
Я очнулся в рейсе на борту океанографического судна «Академик Семецкий» и вспомнил, что мы в составе международной эскадры охотимся за морским чудищем, которое топило корабли в Красном Море и Тихом океане.
Разобраться я начал там же, в рейсе. Несмотря на то, что это был конец 2010-х — спутниковый Интернет был отвратительный, и я воспользовался скудной бортовой библиотекой. Сначала мне показалось, что главная развилка этого мира с Основным Пучком в районе пятидесятых. Две мировых войны, февральская и октябрьские революции — всё это очень знакомо. СССР здесь распался в шестидесятых, после Карибского кризиса. Российская Федеративная Республика в этом мире объединяла Казахстан и Белоруссию, с остальными бывшими соотечественниками были известные проблемы, более-менее завершившиеся ещё до моего появления.
Впрочем, я знал, что подобные исторические события циклически повторяются из мира в мир, достигая даже самых отдалённых Ветвей Древа. (И последний мир Курьерской Службы, в котором точно также были попытки революций в начале XX века — тому подтверждение.)
Мои сомнения подтвердились — по мере чтения атласов и энциклопедий я выяснил, что до распада в состав СССР входил Афганистан, Южный Азербайджан и Пенджаб, а Индия стала независимой ещё до второй мировой — результат более успешной Великой Игры с Британией.
Причина же геополитических побед России была неожиданной. Магия пришла в этот мир недавно — в районе девятнадцатого века. На острове Маврикий открылось некое окно, из которого низверглись в океан, в небо и на воздух неведомые твари. Они намертво парализовали морское сообщение до британских индийских колоний, оставив только сухопутные и прибрежные коридоры.
Зато арабский мир, протянувшийся до самого Мозамбика и Мадагаскара, здесь цвёл и пах. И вскоре я понял, почему.
Аляску мои соотечественники продали чуть позже, на излёте XIX века, причём Мексиканской Империи, которая не только не проиграла войну со Штатами, но и стала ведущей мировой державой. Впрочем, первая мировая война очень сильно причесала мир под уже знакомую мне гребёнку — США разгромили Мексику и окрепли, сформировав основу для Холодной Войны, а развитие авиации позволило Британии отхватить ненадолго часть арабских африканских колоний.
Морского дракона, левиафана, мы в тот рейс видели лишь одним глазом. Гарпуны, торпеды, глубинные бомбы — весь инструментарий флота нам толком не пригодился.
А затем я после шестимесячного курса вернулся домой в Новороссийск. Здесь меня ждала очередная подстава.
— Папа!
Я помню, как они бросились мне, бородатому, на шею. Меня, привыкшему, что моя душа приходит в тело одинокого неудачника, дома ждала любящая жена и двое детей.
Нет, разумеется, и такие случаи были. Обычно я поскорее разводился, уходил, чтобы не вызывать подозрений, но здесь — просто не смог. Биохимия и сила любви оказалась сильнее. Разумеется, Бункер увидел в семье проблему. И вскоре выслал мне на подмогу лифтёров — трёх спецназовцев, двух профессиональных убийц с огромным стажем.
Двое из них погибли при странных обстоятельствах, ещё один закончил жизнь в психушке.
После был ещё один убитый мной лифтёр. И ещё один — последнего уговорил перейти на мою сторону и организовал нечто похожее на то, что мы провернули с Андроном в последнем мире.
Я дослужился до звания капитана второго ранга. В рейсах я узнал, что первыми природными магами, «факирами», были арабские колонисты в Восточной Африке. Магический Маврикий формально был в их зоне влияния, а в Кении и на Занзибаре процветали рынки артефактов.
Тот день я помнил отчётливо. Человек на палубе моего корабля, которого мы со шлюпки, держал кинжал, все мои матросы вокруг корчились от боли, а меня лишь слегка схватило живот.
— 'Ant mukhtar min qibal allahi. Akhruj min alsafinat watabiena. (Ты избран Всевышним. Сойди с корабля и следуй за нами), — сказал он по-арабски, а мой яху-переводчик подсказал перевод.
И тут во мне снова проснулись сомнения. Личность Секатора напомнила о себе, заявив о своей сути. Магия — это парша мира. Это то, что уничтожает Древо…
— Нет, — твёрдо сказал я.
Длинное туловище левиафана выскользнуло из воды по левому борту, перелетело к правому и плюхнулось вниз, переломив наш корабль пополам.
* * *
— Это была твоя триста тридцать вторая жизнь, Эльдар, — сказал Верховный Секатор. — Раз от раза ты совершаешь ошибку, попадая в магические миры. Да, немногие Секаторы обладают той же способностью приводить магические миры к уничтожению. Твой учитель — Нестор — один из них. Он уже там, в последнем из неубитых тобой миров. Он закончит твоё дело.