— Крутяк. А я тут бесталанная сижу.
Неужели ревнует? Или просто завидует? Разумеется, я по-прежнему мало понимал в сенситивике, но захотелось приободрить. А заодно расспросить кое-какие вещи.
— Да ну брось. Из полутора процентов тоже можно сформировать отличные навыки. Ты бы какой навык себе хотела?
— Конечно, артефактное матрицирование. Что, зря, что ли, училась?
— Ну есть же другие. Тоже полезные.
— Ага. Всякие стихийные? Которые спонтанно у невыявленных возникают? Нет, есть, конечно, гипноз и бителепатия... Тоже у нас распространено и востребовано. Телекинез, пирокинез, но это очень редкое. Термоконтроллинг. В средневековье всех перевешали, кто склонен был, а потом по дурдомам рассовали. На северах только остались всякие мансюки и эти...
— Алеуты? — предположил я.
— Ага! В общем, сейчас лишь бы меня взяли после курсов. А то я квартиру сняла, а мамка сказала, что помогает только месяц.
— Где сняла?
— Во Внуково. На окраине, на выезде в сторону Голицыно. За сорок в месяц.
— Голицыно? Я сейчас там живу.
Я даже не знал, рад ли я, что мы оказались соседями. Рассказал, как приобрёл участок и обосновался, и как Сид перевёз свой домик. Алла воодушевилась и резюмировала просто:
— О, отлично! А тебя сейчас твой этот... волосатик заберёт?
— Нет, Сид занят, на такси поеду.
Она громко звякнула стаканом, позвала официанта и потянулась к телефону.
— Значит так. Я сейчас плачу за ужин, а ты вызываешь такси, и по дороге меня закидываешь, идёт?
Пришлось согласиться, хотя такси из центра Москвы вышло дороже ужина. По дороге разговорились про политику, но разговор быстро перешёл на курорты, оказалось, что в детстве родители возили её в Грецию.
— Там я первый раз видела, как работает матричный предмет, — сказала она. — Мальчик начал тонуть, и мужик с пляжа его взглядом поймал, скоординировал и правильно грести руками заставил. У него браслетик был. Я тогда прямо увидела, как он засветился. Хотя, может, и показалось.
Мне вспомнились два предмета: короткий костяной нож в руке Игоря и амулет в руке того худого деда на «Свидании».
— Слушай, а не знаешь, где... амулетики прикупить?
— В Дворянском доме, конечно, — она странно посмотрела на меня. — Или ты про черный рынок? Ха, тут надо спросить у наших будущих коллег. Говорят, в Курьерской очень многие приторговывают. А зачем тебе?
Я рассказал, стараясь упоминать минимум терминов, деталей и предыстории, о том, как меня преследует какой-то тип с мощным парализатором воли.
— А тип — мощный сенсей?
— Вряд ли, — я пожал плечами. — Мой ровесник.
— Либо вундеркинд, либо у него слишком много ассигнаций. Ну сам подумай, откуда у ровесника способности перебить твой щит какой-то дешёвкой?
— Мой щит?... — не понял я, и вдруг в голове стрельнули, словно легкая мигрень, воспоминания. Воспоминания не мои, а моего сокамерника по черепной коробке.
Шестнадцатилетие. Лицо отца. Возможно, тогда я его видел в один из последних разов. «Мы теперь будем редко видеться, сын. Носи его с честью и не применяй сверх меры. Хотя он и сам не даст... »
Итак, мой пистолет был артефакторным. Заговоренным на точность в моих руках и осечку в чужих, на малозаметность, а также на защиту от психического воздействия. Именно поэтому я, девятнадцатилетний балбес, стрелял так точно, и поэтому он так часто помогал мне в драках.
Дальше я ехал молча. Когда машина выехала в город, миновала пару развязок и припарковалась около достаточно унылой старой девятиэтажки, она на миг остановилась, приоткрыв дверь.
— Вот думаю. Позвать тебя полку прибить. Или, всё-таки, попрошу Галю. Пожалуй, Галю. Ей завтра четыре часа как раз отрабатывать.
— Галя — это твоя гувернантка?
— Ага. Ладно, счастлива.
Она коротко ткнулась носом мне в щёку и убежала, не дав принять решение. Впрочем, я и сам не спешил к ней в жилище, всё-таки, моим объектом внимания была совсем другая дама.
Пара километров по дороге и я оказался в коттеджном посёлке. Там меня ждал сюрприз из неприятных. Сид стоял рядом с двумя жандармами, а в одном из стекол его домика виднелась значительная дыра.
— Поджечь пытались, барь! Камень кинули, обернутый тряпкой, ладно он между рам застрял, и я на участке был. Не знаю, с чего мне мстить?
— Это не тебе мстили, — мрачно констатировал я. — А мне. Сообщил в жандармерию?
— Сообщил, придут, осмотрят. Да я уж тоже подумал, что это те же ребята, которые тогда в аэропорту. Просто не разобрались, где твой домик, а где мой.
— Либо просто припугнуть. Это ты ещё не видел, что сделал тот старик, когда мы с Осипом на свидание ехали.
— Барь, может, позвонишь в Дворянский дом? Попросишь чего-нибудь. Я, кстати, звонил в жандармерию по той перестрелке в Подольске. Поймали одного, говорят, Осипа на дознание вызовут.
Решение проблемы, предложенное Сидом, выглядело рабочим. Наскоро поужинав полуфабрикатами, как истинный студент, я нашел в адресной книге мобильника телефон «Двор.дом» и приготовился к сложному разговору.
«Здравствуйте. С вами говорит автоматон Московского Дворянского Дома. Если ваш вопрос касается работы мобильного раздела „Мой двор“ и носимых цифро-сенситивных устройств — извольте нажать один. Вопросы про десятину и крепостных, нажмите два. Если ваш вопрос касается поместья, производств и недвижимого имущества — три. Касаемо брачных договоров, наследства и помощь нотариуса — четыре. Ветеранам, участникам боевых действий и для записи в офицерские корпуса — пять. Вопрос, касающийся безопасности и сенситивных воздействий — шесть. Для записи на аудиенцию к великому князю и министрам...»
Не дослушав, я нажал на шестерку.
Глава 15
На самом деле, инстинкт требовал решить всё самостоятельно, не прибегая ни к чьей помощи. Например, просто слетать обратно в Верх-Исетск и открутить этому Игорю башку. Но опыт показывал, что это не последний мой противник. Что это только цветочки, и будут и ягодки, и лучше приберечь силы на них. На войне все средства хороши, к тому же, под угрозой были здоровье и жизнь Сида. Если есть возможность разобраться чужими руками — это будет куда проще и эффективнее.
Автоматон продолжил. «Если ваш вопрос касается словесного шантажа, нарушения чести и достоинства — один. Если вопрос касается сенситивных воздействий или прямой угрозы для жизни — два.»
Выбрал двойку. Ответили на удивление быстро, девушка затараторила:
— Алло, добрый день, угроза представляем вам в данный момент?
— Эм, нет. Вроде бы нет.
— В таком случае — представьтесь, пожалуйста.
Я подтвердил личность, и диалог продолжился. Обрисовав ситуацию с нападениями и шантажом, правда, не назвав личность своего врага, я спросил, что делать. Перед тем, как ответить, девушка грустно вздохнула — похоже, история была частая.
— Вы не верите в традиционные правоохранительные органы, я правильно понимаю? В первую очередь, я могу предложить вам услуги частного детектива и телохранителя—сенситива. Они помогут вам решить найти виновных и обезопасить вас от негативных пси-воздействий.
— Сколько стоит такая услуга?
— Так... Двадцать пять рублей в день — это детектив и пятьдесят пять — телохранитель. Можно пару телохранителей — за восемьдесят. Оплата минимум за пять дней.
Прикинув, я понял, что моя зарплата подпоручика будет съедена меньше чем за неделю, и вежливо отказался.
— Есть какие-либо более бюджетные инструменты?
— Если вы знаете вероятного участника преследований, мы можем составить заявку в комитет межродового взаимодействия. С просьбой повоздействовать на молодого человека при помощи старших родственников. Однако, вы говорите, это Уральский Дом...
— Тот самый.
— В таком случае, я бы рекомендовала вам приобрести средства сенс-защиты из последней коллекции дома Фаберже...
Разумеется, платить за амулетики и красивые статуэтки стоимостью в годовую зарплату я был не готов. После пяти минут диалогов мы дошли до прейскуранта более бюджетного камнерезного дома «Соколов», и я заказал три предмета за бешеные триста пятьдесят рублей.