— Вы сами и сделаете?
— Пустяки.
— Ой, мальчишки! Какие же вы хорошие! Умницы!
Ребятам очень приятны все эти эпитеты. Но они для порядка хмурятся, отмахиваются:
— Ну, заговорила!
— Как будто и вправду что-то особенное...
— Обыкновенные парники.
Возле них собрались школьники. Вскоре про эту новость узнал весь интернат.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
в которой случилось непоправимое
Школа-интернат — это вовсе не крепость. В нее входят и из нее выходят совершенно свободно. Даже школьники.
Однако интернатовцы не всегда выходят за пределы школьной усадьбы одной и той же дорогой.
Вот хотя бы и сегодня. Андрейка с Миколкой вышли за школьные ворота не спеша, с серьезным видом, даже постояли у калитки немного, заспорив, как лучше пойти: возле озера или лесом? И так и так можно было добраться до усадьбы профессора.
— Увидим, замерзло ли озеро, — доказывал Миколка преимущества тропки, проходившей вдоль берега.
— А так разве не видно, что оно замерзло? — возражал Андрей. — Мороз ударил, ну и замерзло.
— А-а! Уж и мороз! Разве это зима?
— В лесу, может, зайца вспугнем.
Миколка колебался. Заяц — это совсем другое дело. Вспугнуть длинноухого, крикнуть, свистнуть на него, пробежать за ним хотя бы с полкилометра — для этой потехи можно и озером поступиться.
И они дружно шагают лесной тропой.
Вышли бы ребята пораньше, минут на двадцать, обязательно встретили бы здесь, на этой тропе, Конопельского с Масловым. А так подзадержались, и те успели свернуть на другую дорогу.
У Конопельского с Масловым тоже были дела за пределами школы. Только они на эти дела ни у кого разрешения не спрашивали, попросту говоря, удрали из школы. Вышли не через калитку, не спорили, какую дорогу выбрать, — потихоньку пробрались за мастерские, а там, воровато оглядываясь, юркнули за глухую стену. Здесь постояли, прислушались к тому, что творилось на школьном дворе. Отравили холодный зимний воздух табачным дымом и, не дотянув папирос до конца, старательно затоптали окурки в песок, чтоб и следов не осталось, и только после этого, настороженно оглядевшись, подошли к забору, отодвинули доску, державшуюся только на верхнем гвозде, и сразу очутились в зимнем лесу.
Здесь уже можно не оглядываться. Голые дубы и березы сонно клонили к земле свои ветви. Желтая поникшая трава выгибала лисью рыжую спину. Только сосны задумчиво шумели зелеными вершинами.
Мерзлая, твердая, как камень, земля глухо стонала под ногами.
Конопельский с Масловым не спеша зашли в густой дубняк, порылись в коричневой опавшей листве, достали из нее две пары коньков.
Перекинув через плечо коньки, направились напрямик лесом к озеру.
— Надо подальше от школы уйти, — советовал опытный в таких делах Конопельский.
— Ничего, и здесь никого черти не носят, — буркнул Маслов.
Однако все же пошел следом за Конопельским.
Некоторое время шли молча. И, только почувствовав, что им не грозит никакая опасность, развеселились.
— Ох, и покатаемся же! — торжествовал Конопельский. — Сколько дожидаться пришлось.
— Зима нынче какая-то идиотская, — бросил Маслов.
— Теперь каждый день кататься будем.
— А что ж. Кто нам укажет?
Конопельский презрительно сощурил глаза:
— Тем более, что начальство наше занято. Теперь и дневать и ночевать будут в мастерской. То всё раму строгали, теперь парники...
— Подлизы!
Конопельский был согласен с заключением Маслова:
— Как же! Так бы Леонид Максимович им и предложил делать парники. Сами набились! На стройке ничего не вышло, теперь за парники уцепились.
— Ненавижу выскочек!
— Есть такие типы. Им лишь бы перед учителями и директором себя показать, чтобы внимание на них обратили...
— Морды б таким бить!..
— Чтобы у всех на виду, да в газету бы про них написали, похвалили...
— Из-за таких и честному человеку житья нет...
— Ну, ничего, пусть подлизываются, стараются. Мы им что-нибудь такое... Что-нибудь такое придумаем! Будут им парнички...
За разговорами не заметили, как пересекли лесную тропинку, и перед ними широко раскинулось зеленоватой гладью притихшее озеро.
Не сговариваясь, начали прикреплять коньки.
А Миколка с Андреем в это время шли по тропинке, внимательно всматриваясь в лесную чащу, отыскивая таинственные лесные следы. Трудно на земле, еще не покрытой снегом, что-либо заметить. Поэтому неудивительно, что они не заметили следов Маслова и Конопельского.
В лесу тенькали синицы. Так же, как и летом, они перелетали стайками, обшаривали каждое деревцо, заглядывали в каждую щель промерзлой коры, громко посвистывая, перекликаясь. Заметив ребят, птички улетели так же быстро и неожиданно, как и появились.