Поняв это, Паша успокоился, но не настолько, чтобы тут же снова улечься на пол и заснуть. Сам того не подозревая, он получил с этого момента нервное расстройство - стал бояться засыпать в квартире один, а особенно при выключенном свете.
Впрочем, длилось такое положение дел не долго. Квалифицированным сварщиком являлся Паша и, помимо старенького «Пирожка» ИЖ-2715, держал у себя в гараже полный комплект сварочного оборудования. Об этом знали все, кто знал Пашу. И потому эти люди часто пользовались его услугами. Кстати, они так же рекомендовали Пашу, как специалиста всем тем, кто нуждался в услугах подобного характера.
Так случилось и в этот раз. Пашу наняли для разводки магистрали отопления в строящемся неподалёку супермаркете. Вновь появились деньги. А с ними друзья, и даже подруги, согласные день и ночь пировать у Паши в квартире. Стало весело. Жильё понемногу «обрастало» какой никакой обстановкой: появился старый диван, кровать с панцирной сеткой, на кухне стол и семейка разномастных табуреток. Он почти позабыл о том, что ещё совсем недавно его тяготило - о злобной тёще с ее происками и неверной жене. Перестал мучить его и странный кошмар.
Нет, рука та, вырывающая из груди сердце, сниться не перестала. Но ощущение четкого разграничения между сном и реальностью более не покидало его. Паша стал привыкать к кошмару, как к чему-то неизбежному, но относительно безопасному. «Возможно, сердце шалит, - пришёл он к мысли однажды, - Надо бы зайти в поликлинику и провериться».
Но вдруг поток друзей и подружек, согласных у него ночевать стал уменьшаться, уменьшаться, пока не иссяк совсем. Остался лишь один, огромный Витёк, сантехник и напарник Паши по работе в супермаркете. Пашу, конечно, такой поворот событий удивил, но не настолько, чтобы задаться целью выяснять причины. А следовало бы.
- Мы сидели за столом. - Описывал мне последний из таких случаев Паша.
Черты его лица уже растворялись в сумерках, которые под низкими кронами черёмух заметно сгустились. Но я внимательно его слушал.
- За окном стемнело. - Продолжил он. - Да и «пойло», как назло, у нас в тот момент кончилось. Толпа стала рассасываться по домам, как обычно. Тут я возражать не стал - с нами сидела Ленка, без пяти минут моя, можно сказать, новая подруга. Её я и хотел оставить у себя. Ну, закрыться с ней в комнате (в зале же Витёк уже храпел), ну и там - того сего, лясим-трясим - короче, понимаешь. Но она мне говорит так: «Идем, Павлик ко мне. Мамка на дежурстве. Никто не помешает». Я говорю: «А тут, чем хуже? Витёк свой тип, корректный. Да и спит он давно. До утра не поднимется». Она: «Нет, только не тут! Не у тебя!» Да, что такое, - думаю, - как будто мы с ней тут не трахались ни разу? Да тут только и трахались! Чего она начинает? Я её за руку взял, держу, а она прям в слёзы. Вырывается, чуть ли не умоляет уходить к ней. Кричит, мол, там - да! а у тебя - даже не думай! Сначала я смеялся, шутил, делал вид, будто хочу изнасиловать. Тем самым и навредил, думаю, всем нашим отношениям окончательно. Она вырывалась отчаянно и вполне серьезно. Во, видишь, как когтями по шее прогулялась? - Паша оттянул воротник рубахи. - Короче, отпустил я ее. Говорю: «Ну и вали к себе!» Она дверь открыла кое-как - вся трясется - ну и бегом, вниз по лестнице. «Пошел ты! - кричит мне - с квартирой своей чертовой! Так и сдохнешь в ней! Дурак!» Я дверь закрыл, пошел в комнату, а сам задумался: «А ведь и в самом деле, чего это они все разом вдруг на мою квартиру так залупились?» Вспомнил, как еще один «друг» мне такое говорил: «Ночевать? У тебя? Ну, уж нет! Лучше вы к нам!»
Странно всё это было Паше и неприятно. Он прошел в зал, стянул с дивана поролоновую спинку, бросил рядом с Витьком и лег. К утру нужно было выспаться, но сон не шёл. Он лежал, глядел в темный потолок, анализировал, сопоставлял факты и вспоминал, хмуря лоб всё больше и больше. Он не сразу почувствовал, что тот давний и почти забытый страх перед старым кошмаром вновь возвращается. Уяснив это, Паша насторожился. Он поднялся на локтях и сделал для себя ещё одно потрясающее открытие - на кухне не горел свет. А ведь он оставлял его! Он всегда его там оставлял!
Весь обратившись в слух, Паша напрягся. Они должны были вот-вот послышаться - те самые вкрадчивые шажочки. В комнате не было темно. Над городом всходила луна, и в ногах у Витька на полу лежал квадрат света.
Ну же, ну! - понукал Паша. Он ждал, что вот-вот сквозь тонкий звон тишины в ушах услышит знакомый цокот маленьких коготков. И он услышал.