Мальчишка (всхлипывая.) Не зна-а.
Отец. Чо не знаешь-то? Я, что ль, знать должен? Я в твои годы за девками бегал — в киношку ходил — все такое — тогда телека не было — мы в футбол с корешами гоняли — у вас как там — играете?
Мальчишка. У нас поля нет.
Отец. А чо нет-то? Так мы золото никогда не выиграем — я всегда говорил — потому что играть пацанам негде — и в газете вон тоже пишут — чо, не могут вам поле сделать?
Мальчишка. Не зна-а — там теннисный стол был — а потом его воспитатель один забрал.
Отец. Стол забрал? Он ваш — а он, значит, себе притырил?
Мальчишка. Не знаю, я не застал — мне рассказывали.
Отец. В таком разе бороться надо — пусть вернет — чо, не можете выступить? Постоять за себя? Нечего позволять — они на хрен так все растащат — ты скажи им, что я сказал. (Пауза.) Ну, ладно — счас, это — пойдем побродим — или в киношку сходи — я денег дам — двадцать форинтов хошь? А я пока почитаю — я после смены люблю почитать. (Пауза.) Я порядок пока наведу — все некогда было — но счас, когда ты приехал — все же здорово — что ты дома — я пока наведу порядок…
Пауза. Из подворотни появляется Инспектриса, в руках авоська с продуктами и бутылками, портфель. Останавливается.
Инспектриса. Это сорок четвертый?
Отец. Он самый.
Инспектриса. Не поймешь, дом без номера, полчаса тут кружила — ни номера, ни названия…
Отец. Да он отвалился — я новый сделал — повесил — потому что старый того — облупился — так приходят из исполкома — говорят, не стандарт — и сняли — сказали, мы сами — с тех пор ничего.
Инспектриса. Не пойму, рядом с вами двадцать восьмой, на заборе написано… Спрашиваю, никто не знает.
Отец. Почтальон тоже вон — не заходит — говорит, не обязан — раз номера нет — тут старуха живет — так она его у ворот дожидается — когда пенсию получать — сам-то он не заходит — мы же не существуем. (Смеется.)
Инспектриса (ставит сумку, достает из портфеля план, разворачивает, изучает). Не пойму… тут не то.
Отец. А чего вы ищете?
Инспектриса. Из исполкома я.
Отец. Из исполкома?
Инспектриса. Да, да.
Отец. Послушайте — тут мой сын — забрали его — нас родительских прав лишили — а ему там худо — отпустите его, пожалуйста.
Инспектриса. Это в РОНО. (Изучает план.)
Отец. И сестру его — незаконно забрали — да вы зайдите — извольте взглянуть — у меня чистота — порядок — я ж работаю — чего же детей отнимать?!
Инспектриса. Я вам говорю, в РОНО. Там инспектор. К нему обращайтесь. (Оглядывается.) Не пойму.
Отец. Вы его отпустите — а? Что вам стоит?
Инспектриса. Идите в РОНО. (Показывает на гараж.) Это что здесь?
Отец. Гараж.
Инспектриса. Его нет.
Отец. Да ее это — вон из той квартиры…
Инспектриса. Не жилое?
Отец. Да я ж говорю — гараж — вон, соседкин…
Мальчишка. Тут сарай стоял, мой сарай!
Отец. Я счас позову ее — не извольте трудиться… (Стучит в квартиру Соседки. Тишина. Снова стучит.)
Соседка (приоткрывает дверь, насколько позволяет цепочка). Что такое?
Отец. Выходите. Тут исполком насчет гаража.
Соседка. Какой исполком? У меня разрешение есть, гараж мой.
Отец. А исполком говорит — жилой дом.
Соседка (снимает цепочку, выходит, идет к Инспектрисе). Товарищ из исполкома?
Инспектриса. Да-да.
Соседка. Это мой гараж. У меня разрешение, могу показать. Здесь и не было ничего. Какая-то развалюха трухлявая. Я на ее месте гараж построила.
Инспектриса. В плане гараж не значится.
Соседка. Как — не значится? Я была в исполкоме. Да он уже полтора года, как тут стоит.
Инспектриса. Когда вас в последний раз инспектировали?
Соседка. Не знаю… (Отцу.) Нас инспектировали?
Отец. Когда детей моих забирали — вон его — незаконно — потому что старуха накапала, — а старуха-то ненормальная — она только что кошку зарыла, что, не так, что ли? Не зарыла?