Весна 1723 года для России вообще оказалась богатой на события. Не успел Петр женить своего старшего сына, как был озадачен новыми проблемами. Во-первых, был продолжен Персидский поход (не бросать же начатое дело на середине), во вторых, началось вторжение турок в Грузию, в-третьих, Австрия наехала на Венгрию, желая пересмотреть нейтральный статус Трансильвании и подмять ее под себя, а в-четвертых, поляки активизировались на границах России и Пруссии.
Надо же, а я-то думал, что Петр слегка перестраховывается, говоря о турках и поляках. Вроде бы не до войн им сейчас должно быть. Однако желание поправить свое финансовое положение за счет грабежей соседей, видимо, оказалось сильнее здравого смысла. И у турок даже получалось — они паровым катком прошлись по Тбилиси, Еревану и Тебризу. Ну и по северо-западной и центральной части Ирана они тоже неплохо потоптались.
У поляков было не все так радужно. Поскольку российский император оказался занят более важными делами, разбираться со шляхтой он подрядил Пруссию. А я-то все думал, зачем Петр разделил победу над Польшей с Фридрихом Вильгельмом I, и уступил ему немалые территории. Между двумя правителями, конечно, сложились дружеские отношения, но в политике не место сантиментам.
Долгое время я думал, что Петр просто не захотел единолично связываться с буйными, непредсказуемыми и скандальными шляхтичами. И после войны, закончившейся для их страны поражением, поляки одинаково активно ненавидели и Россию, и Пруссию и Курляндию. Однако оказалось, что русский император и прусский король подписали еще и секретное соглашение. И теперь пришло время его исполнять. Так что Пруссия заявила, что в рамках соблюдения союзных обязательств, объявляет войну Польше, которая напала на Россию.
Такого поворота шляхтичи не ожидали! Одно дело — воспользоваться слабостью соседа и попытаться откусить от него кусок, и совсем другое — получить армию у своих границ. Фридрих Вильгельм очень любил воевать, за что и получил прозвище король-солдат, так что очередной поход не был для него в тягость. И я подозреваю, что Петр заранее пообещал признать прусскими те польские земли, которые король захватит.
В оправдание Фридриха Вильгельма могу сказать, что русский император куда лучше знал поляков. И был воспитан в соответствующем ключе. Учителя не раз и не два доносили до него простую мысль, что заполучить Польшу полностью — это не победа, это геморрой. Вот оторвать от нее часть земель — куда не шло. Но Варшава пусть достается кому-ни будь другому. Зачем русскому царю повторять ошибки известной мне версии истории?
Пусть Фридрих Вильгельм со шляхтой разбирается. Хотя… это только русские варвары терпели чужие религии и обычаи на завоеванных землях. Пруссаки, как истинные цивилизованные европейцы, будут решать проблемы радикальным способом. Сколько там к 21 веку осталось индейцев в резервации? Думаю, что лет через сто никто и не вспомнит о такой национальности, как поляк. Но это проблемы шляхтичей.
С Австрией вопрос решился мирным путем. Неожиданно в Венгрию прибыл 18-летний царевич Федор. С вполне мирной миссией, между прочим — он намеревался жениться на единственной дочери Ференца Ракоци. Но не поедет же царевич один? Тем более, на такое важное мероприятие? Разумеется, с ним было сопровождение. И небольшая армия. Потому как надо же охранять ценные подарки из России! И укрепить границы своей будущей державы тоже необходимо.
В том, что Федор вскоре станет королем Венгрии, не сомневался никто. Ференц болел уже не первый год, и последнее время еле таскал ноги. Он, кстати, намекал Петру, что свадьбу можно и пораньше сыграть, но русский император оценивал, прежде всего, выгоду России. Странно, кстати, что Ференц так рано помирать собрался. В другой версии истории он, кажется, лет на 10 дольше протянул, если не на 15. Хотя… у него там, наверняка, не было таких серьезных ранений, полученных в боях за независимость Венгрии.
К сожалению, мечта Ференца обзавестись наследником так и осталась мечтой. Жена родила ему несколько детей, но все они умерли либо при рождении, либо не достигнув подросткового возраста. В живых осталась только дочь — самый первый ребенок. Так что Ракоци был искренне заинтересован в том, чтобы оставить свою страну в надежных руках. Россия для этих целей подходила как нельзя лучше.