В этой исторической реальности даже Петр не позволял себе слишком противопоставлять себя традициям! Он носил небольшую ухоженную бородку, и совершенно не походил на кота, как это было в памятной мне реальности, где царь носил свои знаменитые усы. И похож он был, пожалуй, больше всего на официальные портреты своего уже покойного брата Ивана V. Да, наряд у Петра был вполне европейский — вошедший в моду с моей легкой руки. Но он оказался настолько удачным, что пользовался популярностью и в России. К тому же, мужчины имели намного больше свободы самовыражения, чем женщины.
Приехавший с Петром Михаил тоже ничем не выделялся из общей делегации русских. Надо сказать, что мой племянник больше пошел в Романовых, а не в Кетлеров. Мы все среднего роста и телосложения, а Михаил — настоящий богатырь. Высокий, широкоплечий и уверенный в себе молодой человек, в движениях которого явно угадываются повадки бойца. Да и на лицо хорош собой — не зря же мой братец выбрал себе в жены самую красивую из сестер Романовых! Посмотрим, что он представляет из себя при более близком общении — Михаил получил от меня приглашение на наше семейное собрание Кетлеров.
Собрания такие, к сожалению, случались нечасто. Александр был постоянно занят с войсками, Карл Якоб и вовсе мог отчалить в какую-нибудь дальнюю колонию, а вытащить из России Федора было и вовсе проблематично — с возрастом братец стал тяжел на подъем. Однако помолвка моей дочери и русского царя была достаточно веским поводом, чтобы собраться. Александр и Карл Якоб прибыли с семьями, так что на семейном приеме было довольно шумно и весело.
— Был рад с тобой познакомиться, племянник, — искренне сказал я, когда вечер, наконец, закончился. Михаил, кажется, был немного ошеломлен происходящим. Мало того, что он познакомился сразу с тремя дядьями, ни одного из которых до сих пор в глаза не видел, так еще малолетние кузены и кузины облепили его, как мартышки.
— Я тоже рад со всеми познакомиться, — улыбнулся Михаил. — Я как-то и не задумывался о том, какая у меня большая семья здесь, в Курляндии. Все-таки, одно дело — слушать рассказы отца, и совсем другое — встретиться с вами лицом к лицу.
— Ты всю свою жизнь прожил в России. Россия стала твоей родной страной. Но никогда не забывай, что ты еще и Кетлер. И что в Курляндии ты всегда найдешь помощь и поддержку.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Михаил и сжал меня в своих медвежьих объятиях.
Стран, заинтересованных в том, чтобы Швеция была окончательно повержена, было много. Но реальными силами обладали не все. Та же Пруссия, пытавшаяся влезть в наш союз, на самом деле ничего существенного не предлагала. С их нынешним курфюрстом Фридрихом я был очень хорошо знаком. К сожалению, он не унаследовал от своего отца ни его политических талантов, ни дальновидности его ума, ни его твердой воли. Зато его скользкую предприимчивость унаследовал на все сто!
Великий курфюрст, в свое время, не гнушался перебегать из одного военного лагеря в другой, получая за это приличные суммы. И, насколько я помнил историю, его сынок тоже особой порядочностью в этом плане не отличался. Во время Северной войны Пруссия постоянно металась между союзниками и врагами. Фридрих даже дал согласие Карлу XII на проход шведских войск через Переднюю Померанию в Саксонию, хотя посол Кейзерлинг в Москве всячески отрицал данный факт.
Да и потом дела обстояли не лучше. Не отказываясь от сотрудничества с Польшей и Россией, Пруссия продолжала вести дела с Швецией, пытаясь с ее помощью избавиться от остатков ленной зависимости Польши, а также расширить свои территории за ее счет. Помнится мне, был даже проект союзного договора между Пруссией и Швецией, который предполагалось скрепить браком сестры Карла XII и прусского кронпринца.
Ну и зачем нам нужен такой союзник, от которого больше убытков, чем помощи? Я поэтому и Карла Лотарингского берег, приставив к нему дополнительную охрану и слегка утихомирив Сапег. Вот уж чего я точно не хотел — так это Августа Сильного во главе Польши. Потому что союзник из него будет ничем не лучше прусского курфюрста. Нет уж, пусть в своей Саксонии подковы гнет. В этой версии истории он даже курфюрстом не стал, поскольку его старший брат, Иоганн Георг IV, был своевременно привит от оспы, и умирать не торопился.
Поскольку женщина, по которой саксонский курфюрст сходил с ума, скончалась, тот направил свои усилия на войну с французами. Причем небезуспешно. И похоже, что в этой реальности Иоганн Георг IV имеет-таки шанс продавить свои права на Герцогство Саксен-Лауэнбург. И в этом нелегком деле ему нужно помочь против Леопольда. Тот, насколько я помню, тоже всякие договоры со Швецией заключал.