Если бы наш Четверной союз не готовился напасть на Швецию в ближайшее время, неожиданный удар Карла XII принес бы нам куда больше неприятностей, а то и вовсе стал бы фатальным. Однако ничего непоправимого, к счастью, не произошло. Даже Дания не соскочила после первых поражений, как это было в той версии истории, которую я помнил. Ну… в данной реальности Фредерика IV просто никто не понял бы, если бы он решил так сразу сдаться. Датчане вернули себе свои исконные земли только несколько лет назад. И вновь их отдать врагу? Да ни за что!
Мне тоже не хотелось расставаться с честно завоеванными землями. Но когда шведам все-таки удалось высадиться в устье Гауи, стало кисло. Курляндия никогда не могла претендовать на статус успешной военной державы. И если большой флот себя вполне окупал торговлей и вывозом ценностей из колоний, то большую армию я не мог позволить себе содержать. Да и потом… большая — понятие относительное. Карл XII к одной только Нарве 5 тысяч солдат отправил.
Этот июльский вечер выдался прохладным. От реки тянуло сыростью, а недавно прошедший ливень существенно испортил дороги. Радовало, что не только нам, но и нашим врагам. В шатре, несмотря на множество свечей, было как-то сумрачно и тоскливо. Видимо, сказывалось наше с братом отвратительное настроение. Шведы нас теснили, и мы почти ничего не могли им противопоставить. Почти.
— Решайся, брат! — уговаривал меня Александр. Его, как полководца, прославившего себя победами, отступление просто выводило из себя. Даже учитывая, что враг нам противостоял более сильный и многочисленный.
— Ты знаешь, чего я опасаюсь, — решение действительно было сложно принять.
Дело в том, что относительно недавно я показал брату пули Нейслера (в этой версии истории, скорее всего, они будут называться пулями Исаева). Александр предсказуемо пришел в восторг. Однако выпускать джинна из бутылки у меня не поднималась рука. Повторить эти пули не так уж сложно. И тогда есть шанс получить в лице Швеции еще более опасного врага. А Карл XII и без того был очень сильным противником.
— Своими силами нам шведов не одолеть, — скрепя зубами, признал Александр. — И помощи от союзников ждать не приходится.
— Это да, — согласился я. — Союзникам сейчас самим бы кто помог. Русские удачно отбили атаку шведского флота, сняли осаду с Дерпта и Нарвы, но дальше пока дело не движется. Да и Карл Лотарингский с трудом сдерживает шведский натиск.
— Так что же мы медлим?!
— Я опасаюсь, что шведы разберутся, чем мы в них стреляем. А если они смогут повторить наши пули… у Курляндии не будет никаких шансов выстоять перед их натиском.
— Можно подумать, у нас сейчас шанс есть! — возмутился Александр. — Ты же видел, против шведов даже ракеты не помогли.
— Потому что эффективность у них пока невысокая, — вздохнул я. — Они больше рассчитаны на психологический эффект. А шведы свое отбоялись, когда мы Стокгольм расстреливали.
— Полагаю, Карл нам этого не простит, — хмыкнул Александр.
— Да начхать Карлу на Курляндию! — отмахнулся я. — Хотя, конечно, пограбить нас шведский король не откажется. У него задача, прежде всего — вернуть Ригу. Тем более, что город так разбогател и разросся.
— Подсылы шведские были? — сразу озадачился брат.
— А то как же! — фыркнул я. — Обещали чуть ли не луну с небес, если Рига добровольно вернется под контроль Швеции. Что характерно, горожане не спешат верить сладким посулам.
— А чего такого шведы могут им пообещать, чего у них нет? — удивился Александр. — Я же периодически бываю в Риге. У них денег куры не клюют. А налоги ты берешь с них божеские.
— Потому что на бирже я гораздо больше заработаю. А если начать три шкуры драть, народ разбежится. И прибыль уйдет.
— Это только ты способен так далеко заглядывать, — невольно улыбнулся брат. — Большинство правителей выбрало бы сиюминутное обогащение.
— Я собираюсь оставить сыну богатую страну.
— Если мы не дадим отпор шведам, от Курляндии ничего не останется, — возразил Александр. — И не факт, что тебе удастся удержать для сына корону Ирландии. Проигравших никто не любит.
Это да. С этим трудно поспорить. С древних времен воины ценили в своем предводителе не только личную храбрость, но и удачливость. Ирландцы тоже. Иногда мне казалось, что и Патрик Сарсфилд поддерживает меня потому, что мне многое удается. Сколько англичане твердили, что Ирландия никчемная страна? А сейчас и сельское хозяйство там потихоньку на ноги становится, и ценные ископаемые нашлись, и даже Ньюгрейндж откопали.