Однако толи Яков III Стюарт был не таким идиотом, как мне казалось, толи у него советники грамотные были, но часть флота пошла в обход. И то, что по оптическим телеграфам все-таки смогли передать сигнал опасности — уже чудо. Осталось только выдвинуться к месту потенциальной битвы, благо армия была наготове. Вы же не думаете, что я мог проигнорировать опасность, пронадеявшись только на флот? Я же не идиот!
Только мне донесли, что Яков III идет возвращать Ирландию и Шотландию, я тут же занялся сбором армии. Ну а поскольку дороги до крупных городов и портов были сделаны качественно, то и двигалась армия довольно быстро. К тому же, к Карлу Якобу улетела весточка, и он отрядил несколько кораблей, которые закрыли выход из порта Голуэй. Ну а имея превосходство в вооружении, грех этим не воспользоваться, не правда ли? Так что корабли противника были расстреляны, и армия англичан оказалась в ловушке.
Запасы, конечно, в городе есть. Но вражеские войска не могут там сидеть бесконечно! Рано или поздно они решат принять бой, и в ожидании этого момента я несколько мандражировал. Загнанная в угол крыса может быть опасной. А армия Ирландии уступает армии англичан и по части выучки, и по части опыта. Местные кланы предпочитают эдакую партизанскую вольницу, с лихими налетами, а не строгое следование военной дисциплине. И удастся ли мне удержать в кулаке этих вояк — бог весть.
Сын находился рядом со мной и тоже волновался. Для него это вообще первая серьезная битва. И по сути, именно он, как будущий король, являлся главнокомандующим. От итогов этой войны зависело будущее нашей семьи. Потеряв Ирландию, мы можем потерять всё. На побежденных накинется стая грифов, воспользовавшись их слабостью. Так что выбора не было. Нам некуда было отступать или бежать. Оставалось принять бой.
У меня было искушение поступить с Голуэем так же, как Петр I в свое время поступил с Ревелем. Уничтожить его с помощью ракет. Но давила жаба. Русский царь сносил с лица земли чужой, вражеский город. А тут свой собственный порт, да еще такой, который приносит большую прибыль. За последнее время торговля здесь расцвела, благо теперь Ирландия могла предложить множество своих собственных товаров.
Нет, если припрет — я еще и не на то способен. Но пока ситуация под контролем. Ливень спутал нападавшим все карты. В такую погоду не то, что воевать — просто выходить из дома то еще испытание. Так что мы успеем и подтянуть дополнительные силы, и как следует укрепиться. Уж чего у ирландцев не отнять — так это храбрости. Известие о том, что ненавистные англичане снова пришли их завоевывать, заставило встать под мои знамена даже тех, кто меня недолюбливал. Тем более, что я объявил командующим своего сына, который воспитывался рядом с ирландцами и стал для них почти «своим».
Насчет истовой верности ирландцев я не обольщался. Но их патриотизм подкреплялся нежеланием терять относительно свободную, налаженную жизнь. Ирландцы слишком хорошо знали англичан, чтобы питать иллюзии по этому поводу. Понятно было, что в случае поражения опять начнется засилье протестантов, произойдет очередной передел собственности, и подавляющее большинство ирландцев останутся без своих производств, приносящих им стабильный доход. И неважно, что это за производство — небольшая пивоварня или добыча полезных ископаемых. Отдавать свой бизнес в чужие руки никто не хотел.
Англичане двинулись на нас сразу же, как дождь немного стих. И это было их глобальной ошибкой. Скорость передвижения войска оказалась небольшой, поскольку и лошади, и особенно повозки утопали в грязи. Вперед вырвались только те, кто двигался по выложенной камнем дороге. Я даже пожалел, что ирландские строители сработали так качественно. Впрочем, сожаление мое было недолгим. Потерявшая скорость армия была великолепной мишенью для нашего оружия. И сын скомандовал начать огонь.
Англичан было больше, но они только мешали друг другу, пытаясь держать строй и отстреливаться в ответ. Но как только заговорили наши пушки, вражеский строй дрогнул и начал отступать. Что характерно, преследовать их никто не сорвался. Все-таки, какую-никакую дисциплину ирландцам я сумел привить. Скомандовал им сын оставаться на месте, и они остались. И я был согласен с принятым Якобом решением. Какое преследование по такой грязище? Эдак наша армия окажется в положении английской — медленно двигающейся мишенью для стрелков.