В провинции, да и в губернских городах, как свидетельствует история, время вроде бы замедляло свой бег. К таким городам, очевидно, относился и Ставрополь. Когда-то, путешествуя по Кавказу, прекрасный русский живописец В. Верещагин писал: «Ставрополь ничем не отличается от большинства наших губернских городов, и, хотя он считается главным городом Северного Кавказского округа, он не носит на себе никакого особенного характера».
5 декабря 1908 года в этом южном городе в небогатой семье портного родился будущий выдающийся ученый Вениамин Юрьевич Курляндский.
Жили Курляндские на окраине в пристройке дома, который занимал богатый родственник, врач по профессии, человек образованный и уважаемый в городе. Семья Курляндских была многочисленной. Глава семьи, Юрий Исаакович Курляндский, на каком-то этапе жизненного пути был достаточно успешным закройщиком мужского платья, имел свое ателье с двумя подмастерьями. Но неспокойное время начала века и жизненные коллизии смели неустойчивое благополучие, подорвали здоровье.
Мастерскую закрыли, и он перешел в артель. Работал с утра и до вечера, чтобы содержать семью из 7 человек, пятеро из которых были дети. Мать семейства, Раиса Еремеевна, вела хозяйство, занималась заготовкой продуктов на зиму, солила в бочках арбузы, варила ведрами варенье и томаты, присматривали за детьми.
На содержание семьи заработка отца едва хватало, и дети росли и воспитывались в весьма скромных условиях, но несмотря на материальные трудности, старшие дети учились в школе, и мечтой отца было дать всем пятерым высшее образование.
Вениамин рос вторым ребенком по счету, был сообразительным, понятливым, но учился скверно, двойки его не волновали.
Видимо, это удел многих неординарных личностей. Так Эйнштейн утверждал: его успехи в науке оттого, что он очень плохо учился в детстве. Он, к примеру, никак не мог понять, что означают цифры. И вхождение в науку для него было цепью удивительных открытий. Свои же собственные открытия он сделал потому, что по своему «невежеству» не знал, что априори эти открытия в науке сделаны быть не могут.
Правда, известны и иные факты. Например, как утверждали биографы, другая неординарная личность — Леонид Ильич Брежнев — учился исключительно на «отлично» в школе, техникуме и институте.
Однако вернемся в Ставрополь.
Главным увлечением мальчика Вениамина был футбол. Футбол ради футбола, и футбол вместо уроков. Добрейший и наивный Юрий Исаакович никак не мог взять в толк, почему у сына всегда мгновенно рвется правый ботинок.
Детство и отрочество Курляндского пришлись на суровые годы Первой мировой войны.
В 1914 году Германия объявила войну России. Россия, как и другие воюющие страны, рассчитывала на быстротечную кампанию. Военные запасы были сделаны на трехмесячный срок, но уже в конце 1914 года в армии не хватало патронов, снарядов, продовольствия. Военное производство разрушало внутренний рынок. За несколько месяцев в тылу образовался дефицит промышленных товаров, цены на сельскохозяйственную и промышленную продукцию выросли почти в пять раз. Уровень жизни катастрофически падал.
Революция и начало Гражданской войны еще больше ухудшили положение трудящихся. Гражданская война принесла с собой голод и разруху, унесшие миллионы жизней.
Одним из ярких детских впечатлений той поры у будущего профессора осталось следующее. Пестрый южный базар (именно базар, а не рынок, так он называл его), прилавки с товарами и дарами юга, и здесь же нищета. Вдруг из толпы вылетает беспризорник, выхватывает у торговки пышный круглый белый хлеб и бежит с ним. Тут же толпа беспризорников сбивает его с ног. Куча мала. Секунда-другая — и все расходятся. И — ничего. Ни крошки. Хлеб съеден.
Может быть, поэтому Курляндский всегда любил свежий белый хлеб. И когда путешествовал по Волге, в каждом городе сразу разыскивал булочную и покупал хлеб.
А тем временем положение семьи ухудшалось. Отец все чаще стал болеть и умер сорока трех лет отроду. На руках у матери осталось трое маленьких детей. Старшая дочь Ева уже была замужем и ушла из семьи, старший сын еще учился в школе.
Впоследствии все дети в условиях Советской страны получили высшее образование. Младший брат Михаил стал врачом, с первых и до последних дней войны прошел с танковой бригадой до Кенигсберга. Окончил войну в звании полковника медицинской службы. Средняя сестра Фира экономист по образованию, а младшая — Вера — закончила институт физкультуры и всю жизнь преподавала физкультуру в школе.
Путь к своей будущей профессии Курляндский, по существу, начал с детских лет. В 14 лет он был отдан в ученики к зубному врачу, где присматривался к работе, а также убирал кабинет, мыл инструменты, за что ему приплачивали. Это были первые заработанные деньги, которые он приносил в уже нуждавшуюся семью.
В дальнейшем он серьезно осваивал профессию зубного техника, а с семнадцати лет стал самостоятельно работать в городской поликлинике Ставрополя. 6 декабря 1927 года ставропольский окружной отдел союза лечебно-санитарных работников Медсантруд обращается в ЦК союза Медсантруд в Москву с просьбой «о допущении Курляндского держать экзамен экстерном на звание «зубной техник» от поликлиники им. 10-й годовщины Октября, где он работает с 1925 г. по настоящее время».
Экзамен молодой человек поехал сдавать в Ленинград. Большой город ошеломил его. Знакомство со второй столицей было первым приобщением к высокой культуре и искусству. В Ленинграде было удивительно все. Здесь он впервые в свои двадцать лет увидел телефон и боялся им пользоваться.
Экзамены были сданы успешно. В архивах ученого есть документ, в котором говорится, что В. Ю. Курляндский «квалифицировался в Ленинградском Научно-практическом стоматологическом институте в 1928 г. по зубному делу и ему присвоено звание «Зубного Техника». Так именно и написано в сохранившейся пожелтевшей от времени справке, заглавными буквами, — видимо, тогда это была особо почитаемая специальность.
Из Ставрополя он переехал в Армавир, где проработал до 1930 года зубным техником в железнодорожной поликлинике. Однако мечта о продолжении образования становилась все отчетливее.
В те годы действовал декрет Совета Народных комиссаров, подписанный еще Лениным, о правилах приема в высшие учебные заведения, где говорилось о создании, рабочих факультетов для увеличения пролетарской прослойки среди учащихся в высших учебных заведениях.
Этот декрет давал молодому Курляндскому шанс поступить в вуз.
В 1930 году, в возрасте 22 лет, Вениамин Юрьевич поступает в Кубанский медицинский институт. Следующей ступенькой к осуществлению мечты должен стать медицинский факультет Московского университета.
СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ
В 1930 году выходит постановление ЦИК и СНК СССР «О реорганизации высших учебных заведений, техникумов и рабочих факультетов». В соответствии с этим постановлением 19 июля 1930 года медицинский факультет 1-го Московского государственного университета был реорганизован в самостоятельный 1-й Московский медицинский институт в составе двух факультетов: лечебно-профилактического и санитарно-гигиенического. И как рудиментарное свидетельство того, что в число университетских факультетов входил и медицинский, в зданиях университета на Моховой сохранился анатомический зал, в котором и по сей день занимаются студенты Московской Медицинской академии.
Закончив первый курс Кубанского медицинского института, В. Ю. Курляндский перевелся в Москву, но только не на медицинский факультет университета, которого уже не существовало, а на лечебно-профилактический факультет 1-го Московского медицинского института.
Приехав в Москву, он поселился в семье старшей сестры Евы, в большой густонаселенной коммунальной квартире на Каланчевке. Ева к тому времени стала москвичкой. Вот как это произошло: молоденькая Ева в Ставрополе познакомилась с Николаем Неклюдовым. Николай — москвич, приезжал навестить своих родственников. Прадед Николая, князь Неклюдов, был прообразом Нехлюдова в романе Льва Толстого «Воскресение». Только в жизни у князя Неклюдова было иначе. Однажды, приехав в свое имение, он увидел в хороводе крепостных девушек красавицу с белокурой косой до земли. Влюбился и женился на ней, за что и был изгнан семьей из Москвы. Так ветвь князей Неклюдовых обосновалась в Ставрополе.