– «Знает»… падла он, а не отец, – с горечью выплюнул Каряга, – вспомнил меня… видать выпить нечего, козел! Денег не просил?
– Да нет, просто о тебе беспокоился, – неуверенно приободрил Карягу, Серый.
– Как же, дождешься от него… и вообще, ни слова о нем больше! Нет у меня отца и все!
– А что тут такого? Ну бич – отец, и что?.. – удивленно начал было Курнос.
– Заткнись свинья!
– Сам заткнись, а то нашелся тут обидчивый такой! – не унимался Курнос, – не ты первый такой, не ты последний! У тебя хоть отец есть, а у кого-то даже такого нет!
– Да ладно вам, хватит! – не выдержала Милка, как более тонкое существо, чувствуя возникающее напряжение, – у меня у самой мать алкашка, и ничего, я и не парюсь даже! Мы же не выбираем себе родителей, главное – я такой не буду, ни в жизнь!
– Уха-ха, – хохотнул немного истерично Каряга, – уж ты бы молчала, шалава мелкая…
– Сам такой! – обиделась Милка, уязвленная в самое сердце. Возникло неловкое молчание, нарушаемое всхлипами Милки. Минуту другую все молчали, а потом Милка все же продолжила: – И ни какая я не шалава…!
– Не шалава, так шлюха, или кто ты? – ехидно спросил Каряга, заминая уже пустую баночку и отправляя ее в сумку Курносу.
– Я… я… я же не трахаюсь, – неуверенно пробормотала Милка и уже более уверенно, продолжила: – …я просто сосу… и какая разница конфету или ваши поганые херы… для меня это одно и тоже… и в себя я не даю сувать…
– Ха ха ха, – захохотал Курнос, взявшись за живот, – сувать… уха-ха, ну и дура.
– Сам дурак! – огрызнулась Милка, бросая злобный взгляд на Курноса. Оглянувшись на Серого в поисках поддержки, увидела такой же гайморитный смех. Каряга не отставал от мальчишек в веселье. Милка, не выдержав, со злостью в голосе заговорила: – Да сосу, так что же? Вы же сами потом жрёте на заработанные моим ртом, деньги! Сволочье! Скоты!
– Да ладно Милка, извини хм.., нас, – весело заговорил Серый, пытаясь сдержать свой смех, – ты же знаешь…. что мы тебя… любим!
После последнего слова, вся троица мальчишек загоготала навзрыд, отпугнув проходящую мимо старушку. Милка, с красным от гнева лицом, вскочила со скамьи и пересела на соседнюю лавку, с ненавистью посматривая на ухохатывающихся мальчуганов.
– Уроды! – выдавила сквозь зубы Милка.
Посмеявшись еще пару минут, они начали успокаиваться, поглядывая на девчонку.
– Милочка, ну хватит дуться! Прости ты нас дураков, – заискивающе извинился Каряга.
– Черти! – выдавила миролюбиво Милка, пересаживаясь обратно к мальчишкам на скамью. Характер у девочки был отходчивый, что прекрасно знали пацаны. – Вы думаете, я всегда буду этим заниматься? Нетушки… найду я себе хорошего мужа, выйду замуж и буду жить припеваючи! В собственной квартире!
– Да уж, найдешь! – почему то задумался Серый, веселье испарилось, – как же!
– А что? Я же «целкой» буду, а они знаете как ценятся!!
– Ты, «целочка» наша, посмотри на себя в зеркало, – вернул на землю Милку, Каряга, – кому ты такая нужна?
– А что? – не унималась Милка, – да если я накрашусь… оденусь хорошо… знаете, какая я буду красивая!..
– Будешь, будешь…. – прервал мечты Милки, Каряга, – всё отдохнули, помечтали, а теперь последний заход сделаем, шевелись красавица, пошли.
И встав со скамьи, Каряга подтянулся до хруста в костях, бросая цепкие взгляды на прохожих, в поисках очередного клиента для своей подруги.
Глава № 7
– Вот бля, менты нарисовались! – насторожился водитель серебристой «десятки», стоящей на стоянке, у дороги. Рядом с ним, сидящий сосед, скучающим взглядом посмотрел в указанном направлении.
– Ааа, шакалье, – махнул рукой пассажир, – пэпээсники прохаживаются… Чача, а что ты так напрягся-то?
– Как чё… это же те ещё сучары… – повёл плечами водитель.
– Да ладно тебе, прошли те времена, когда их надо было бояться! – философски заметил приятель, – Забудь уж… «менты»… теперь они полицейские…,а полиция – это уже ближе к людям… ну и любовь к деньгам еще никто не отменял, а от смены названия любовь осталась прежней, а может даже увеличилась.
– Тебе, Сократ, легко говорить, ты же у нас енженер… язык подвешен, а кто я? Так, урка в куртке…
– «Урка»… что за вульгарность… нет Чача, – поднял указательный палец Сократ, – ты сейчас не «урка», а Дмитрий Васильевич Чижов, личный водитель уважаемого депутата, и по совместительству, личный секьюрити!
– А куда же деть десять лет, которые я на нарах пропарил? – полицейские прошли мимо «десятки» не обращая внимания на машину.