- Золотое.
- Ах, как это прекрасно! - мышка задохнулась было от восхищения.
- С серебряными искорками, - теперь курочке ничего не было жалко для мышки.
- Из попки? - мышка играла свою роль беспощадно.
- Да, - искренне прошептала курочка.
- Из вот этой? - мышка снова обошла Рябу, восхищённо посмотрев на курочкину попу. Мышка вся была томлением упования и нежнейшим восхищением.
И тогда курочка заподозрила недоброе:
- Ты смеёшься надо мной? - не веря, спросила она.
- Да, - холодно ответила мышка. - Я рассказала тебе такие значимые вещи. Я полагала, что ты задумаешься, но ты всё та же.
- Нет-нет! - встрепенулась курочка. - Всё, что я услышала, меня глубоко изменило. Мне теперь плохо, я завидую тебе. Ты приобщилась к такому... Я не хочу, я не желаю жить так! Я хочу к Бабе-Яге, к Кощею! Я не хочу... не хочу...
С курочкой случилась-таки истерика. И она не знала, останавливать себя в этом безумстве или усилить его, обнажить до предела. Ей было стыдно, потому что так себя не ведут. Ей было и радостно, потому что повод для безобразия был замечательным. И можно было ещё пуще выразить своё отчаяние, если было бы побольше темперамента, но она знала свои силы и не хотела потом чувствовать себя разбитой, усталой, измождённой.
- Зачем тебе Кощей? - спросила ехидно мышка. - Он не позволит тебе отсиживаться на яйцах. Отправляйся к своему хрычу и отогревай его.
- Я устала, мне надоело всё это, - спокойно сказала Ряба.
- Тогда снеси яичко.
- Зачем? - они обе уже говорили совершенно серьёзно.
- Чтобы правильно закончить ситуацию.
- Я сделаю всё, что ты скажешь, только объясни мне, что к чему.
- Немедленно после моего ухода садись на деда и ни о чём больше не думай, ни о чём. Лишь одна мысль пусть останется в тебе, и пусть она будет непрестанной: "я сижу тут, чтобы снести Золотое яйцо". Это трудно, но когда ты научишься нести только одну мысль, которая растворится до ощущения - тогда ты действительно снесёшь Золотое яичко. И жизнь твоя будет оправдана.
Придёт момент, когда ты устанешь и тебе будет невмоготу, тогда я приду и помогу тебе, но только тогда, когда сама ты будешь уже не в силах. Когда ты в немоте возопишь, тогда я услышу твою немощь и приду на помощь.
- Зачем всё это?
- Ну и дурища ты! Ты будешь томиться, как все мы, но из твоего Томления мы попробуем сделать Золотое яичко.
При упоминании о Томлении в курочке увязалось всё, и она успокоилась. На смену всем её растрёпанным чувствам пришло торжественное доверие.
Время смешалось с Вечностью.
Где-то оживилась прошлогодняя трава.
В созерцании окаменели ручьи и заструились камни.
Курочка Ряба исполняла наказ мышки.
Дед лежал камнем, не меняя положения. Он застрял между мирами.
Старуха однажды с омерзением бросила саван себе под ноги. Она выскочила из избы и бросилась в лес. Вернувшись, она приволокла с собой оголённый ствол осины и бросила посреди избы на пол, и вновь принялась за саван. Теперь изредка лицо её поднималось и разбухало благоухающим довольством: осина ей напоминала что-то очень приятное, кажется, её собственную жизнь.
Впадавшая первое время в забытие Ряба помаленьку с собой справилась. Мысли из неё ушли последние, как просила мышка. Время от времени открывались, чтобы закрыться, какие-то главные загадки мироздания. Попугали и прошли судороги от неподвижности. Восхитило и исчезло созерцательное цветение глаз. И однажды стало Рябе невыносимо без всяких видимых причин. И тогда снова появилась мышка, словно во сне. И спросила:
- Я тебе нужна?
- А ты себе нужна? - ответила Ряба не мышке, а своей неподвижности. Она спросила очень мягко и грустно.
- Ты думаешь, что мы с тобой что-то потеряли? - мышка догадывалась о состоянии курочки и не торопилась будоражить её.
- Да, - из глубины ответила курочка.
- Вместо обещанного яйца ты, кажется, приросла к старику? - мягко пошутила мышка.
- Я забыла, я всё забыла... - курочка не понимала толком, где она находится.
- Встрепенись, пожелай чего-нибудь. Пожелай оказаться на вершине самого высокого дерева, - посоветовала мышка.
Курочка с трудом вспомнила, что вокруг избы густой лес. С трудом она вспомнила, как выглядят деревья. Прежде она предпочитала смотреть на их корни. И теперь ей тем более трудно было представить их вершины.
- Иди, я тебе кое-что скажу, - поманила курочку мышка.
Курочка с трудом встала, проковыляла, но вдруг ощутила потрясающую легкость, почти невесомость и... Силу.