— Большое спасибо, — выдавил он, поставив пустую кружку на поднос. Волнение и трепет начали овладевать телом, затуманивая мозг, сердце с каждым ударом колотилось все быстрее.
Рей озадачено посмотрела на почти нетронутое печенье и сливки.
— Прости, что оказалось невкусно.
— Нет-нет, Рей. Ты даже не представляешь, насколько было вкусно. Правда.
Синдзи ощутил, как кровь прилила к щекам, а в животе защекотало. Первые признаки накатывающего возбуждения.
«А я-то думал, что о сексе после случившегося и думать не смогу, — усмехнулся он. — А теперь при одном взгляде на Рей только это и приходит на ум. Плакать или смеяться?»
Еще вчера такая мысль выбила бы его из колеи. Но сейчас, осознавая, что своей волей он сломил и овладел той, кто пугала его больше всего, он был наполнен желанием. Тем более что сейчас его переполнял восторг и ощущение собственной силы.
Рей подняла переданный поднос и поставила его на комод у кровати. И Синдзи больше не мог смотреть. Он поднялся, и, подавив всякую робость, крепко обнял Рей со спины. Та ощутимо вздрогнула, даже едва различимо пискнула, и оторопело замерла. Синдзи ничего не говорил, он просто сжал ее в объятии покрепче, сцепив руки на гладком животике, ощущая нежность ее кожи и теплоту тела под рубашкой, вдыхая аромат чего-то сокровенного от ее волос и чувствуя упругость ее напрягшихся бедер. Она не сопротивлялась, не двигалась, не дышала, она будто оцепенела. И Синдзи не хотел ее отпускать, он хотел чувствовать ее всем своим телом, и тело ответило положительно — член в трусах наконец-то стал набухать и увеличиваться, пока не уперся в ложбинку между ягодицами Рей. Та дернулась, будто пораженная током, и слабо выдохнула:
— Икари-кун…
— Да, Рей, — прошептал ей на ухо.
— Отпусти, пожалуйста.
Все еще сухой и безэмоциональный голос, но Синдзи не мог не различить его неровность, его слабость и растерянность.
— Нет, Рей.
Ее дыхание едва заметно потяжелело, а сердцебиение участилось — прилегая к ней всем телом, Синдзи мог различить эти первые ласточки. Он начал гладить ее по животу и бокам, еще крепче обвив руками. Рей прошибли мурашки и вместе с ними мелкая дрожь. Она нервничала и от этого начала елозить в хватке. На Синдзи накатила новая волна возбуждения.
— Пожалуйста… отпусти.
— Почему?
Рей не нашлась с ответом, но попыталась расцепить руки Синдзи, убрав голову подальше от его головы. Ее слабые ручки едва смогли пошевелить его запястья.
— Тебе неприятно, Рей?
Синдзи, увидев ее открывшуюся шею, прикоснулся к ней губами, ощутив ее заметно подскочившую температуру.
— Я… — девушка запнулась, снова вздрогнув. — Я не знаю...
— Но?
— Но подобные вещи недопустимы, — голос, кажется, вернул былую твердость, хотя и звучал по-прежнему тихо. — Это запрещено. Ты не осознаешь, что делаешь…
— В данный момент, Рей, — прошептал он, — я хочу сделать кое-что приятное.
На этих словах он зарылся носом в ее светлые волосы, вцепившись губами в кожу на шее, не обращая внимания на попавшие в рот волосики. Рей дрогнула и подалась вперед, отстраняясь от поцелуя, но Синдзи приподнял левую руку, нащупав ее грудь, и повел по ней ладонью. Рей с шумом выдохнула.
— Хватит… Не надо…
— Ты не хочешь этого?
— Нет…
Синдзи нахмурился, но через секунду его улыбка стала только шире.
— Что ж… — вздохнул он.
Ладонь надавила на грудь, углубившись в упругую плоть. Она у Рей была не такой податливой, как у Аски, более подтянутой, но упругой, как мягкий каучук. Грудь будто нехотя переливалась под ладонью, но тем проще ее было сжимать.
— Агх! — вырвалось у Рей. — И-Икари-кун… Мне неприятно…
Он не обратил внимания на ее слова и продолжил мять упругую плоть. Рей забилась в его хватке, уже порываясь выскользнуть, но Синдзи в ответ поставил свою ногу вперед ее, сдавил живот еще крепче, а второй рукой начал пощипывать сосок, аккуратно теребя его пальцами и слегка нажимая. Он также отличался от сосков Аски, которые были поменьше размером и походили больше на крошечные твердые ягодки, тогда как у Рей на ощупь были мягкие, как малинки. Однако он вдруг под непрекращающимися пощипываниями сначала слегка набух, ощутимо нагрелся и стал твердеть вместе с ареолой вокруг него, которая тоже чуть подалась вперед.