— Нет!.. — вскрикнула Рей и изогнулась вбок. — Больно, Икари-кун!
Не обращая внимания на ее крик, Синдзи другой рукой также смочил палец и с силой ввел его в анус, вместе с первым пальцем. Рей протяжно закричала, а Синдзи стал разводить пальцы в стороны, раскрывая дырочку все шире и шире. Рей почти взывала, став извиваться, будто пойманная в капкан змея, и простонала:
— Синдзи… Мне больно… Не делай этого, пожалуйста…
Но он в ответ лишь возобновил фрикции членом в ее влагалище, чувствуя, как сильно его сдавило от напряжения.
— Рей, расслабься, — мягким голосом произнес он. — Ты должна делать, что я говорю.
Та вцепилась руками в простыню, собрав ее под себя, зажмурилась, сдавила зубы и стала издавать натужный стон, похожий на прерывистое хныканье. Слезы новым ручьем полились из ее закрытых глаз, тело будто сдавливало судорогами, Рей забилась дрожью с новой силой. Но, тем не менее, отстраняться и слазить с члена она не спешила. Синдзи, оценив, что таким образом даже смоченный в смазке член с трудом войдет в ее анус, посмотрел по сторонам, и тут на его лице возникла хищная улыбка. Рей так и не унесла поднос.
Просунув в дырочку на попе два пальца одной руки, чтобы она не закрывалась, другой рукой Синдзи схватил бутылку со сливками и сорвал с нее крышку. Полная почти до краев, 750 миллилитров густой нагретой на солнце жидкости. Приложив ее к попке Рей, Синдзи аккуратно снова развел пальцы в сторону, приставил горлышко к расширившемуся отверстию, и резко опрокинул, с силой введя его прямо в дырку и затолкав бутылку почти до самого донышка.
Рей на долю секунды оторопела, замерла и вдруг разразилась сдавленным криком ужаса. Чтобы она не выскочила, Синдзи схватил ее за бока, и Рей забилась в его руках.
— Икари… — вскрикнула она. — Больно! В животе!.. Все болит… Синдзи…
Тот лишь смотрел, как зажатая в анусе бутылка медленно опустошала свое содержимое в кишечник Рей, и двигал членом по бешено содрогающемуся влагалищу. Девушка же, первые несколько секунд извивающаяся и бьющаяся в его руках, вдруг обмякла и разразилась крупной дрожью. Молоко в бутылке кончилось, так что Синдзи вытащил ее из ануса, отбросив подальше, и с трепетом взглянул на ее пульсирующую дырочку, маленькими порциями источающую молоко, которое ручьями стекало по ее киске и бедрам.
— Синдзи… — Рей уже в открытую плакала. — У меня в животе… Болит… и булькает…
— Тебе больно, Рей?
Она развернулась и слабо кивнула, глядя на Синдиз взглядом, полным слез.
— Но ты чувствуешь наслаждение?
Рей отвела взгляд с выражением боли на лице, но кивнула, еще слабее.
— Тогда, усилим его.
Он вытащил влажный член из влагалища и быстро приставил его к анусу, одним коротким рывком введя его в прямую кишку. Рей снова вскрикнула, захлебнувшись в хриплом стоне, Синдзи навалился на нее всем своим весом и вдавил член до упора, пока его яички не уткнулись в промежность. Входить в прямой кишечник было тяжело, он гораздо сильнее сдавливал член, и внутренняя часть его была не такой податливой, как стенки влагалища, но смазка на члене и сливки сделали свое дело. Из дырочки с хлюпанием мгновенно вылилась порция молочка, Синдзи чувствовал, как его член погрузился в густую жидкость, как туго сдавили его стенки кишечника, не способные остановить.
— А-а-агх, — вырвалось у Рей сквозь стиснутые зубы. — Мгах… Больно!..
— Рей, я начинаю двигаться.
Не дожидаясь ответа, он тут же стал водить членом вперед и назад, с чавканием выплескивая молоко из ануса и вталкивая его обратно. Было крайне тяжело делать это в одном ритме, слишком тесно и туго давили стенки, и только сливки помогали двигаться без остановки. Чтобы Рей не зажималась с такой силой, Синдзи обвил ее руками за талию вдоль живота, все еще нависая над ней, и пальцами дотянулся к ее киске снизу, начав мастурбировать ее, как делал минутой ранее. Двумя руками он мог одновременно ласкать и область у клитора, и напрягшуюся дырочку влагалища, не переставая месить сливки в анусе Рей, и вот, спустя несколько минут, он вдруг ощутил, как напряжение Рей стало спадать, дрожь из крупной, судорожной стала мелкой, почти что трепещущей. Стоны боли сменились на протяжное аханье, все еще сдавленное и тихое, но уже не вымученное, ее рывки с каждым движениям члена слабели, становясь вместо нервных ритмичными, а напряжение ануса слабело.