— Не-е-ет… — простонала она. — Умоляю, остановись…
— Хикари-тян, давай усилим твои ощущения? А то ты перевозбудишься от сладостного наслаждения, смотри, у тебя уже все бедра истекают.
Девушка вновь зажмурилась и задергалась в беззвучном рыдании. Синдзи развернулся, поднял швабру с пола и положил ее на две парты так, чтобы по центру было свободное место. Затем он поднял Хикари на ноги и расправил ее намокшие трусики, вытянув их из киски. Притихшая от ужаса Хикари дрожащими глазами смотрела на конструкцию.
— Тебя никогда не интересовал вопрос, как ведьмочки летают на метлах в своих тоненьких трусиках?
И тут до старосты, наконец, дошло.
— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! — выкрикнула она, забившись в истерике, но Синдзи мигом подскочил и заткнул ей рот рукой.
— Чем больше шумишь, тем больше я хочу это сделать. Не заставляй меня заталкивать тебе чего-нибудь в глотку.
Хикари осеклась и вновь зарыдала. Все ее лицо уже было залито слезами, челка забилась в глаза, пластиковые шарики на резинках, держащих хвостики, непрестанно дергались от дрожи. Силы стали покидать девушку, она чуть не упала, но Синдзи вовремя подхватил ее за бока и приподнял над полом. Девушка, на удивление легкая, повисла на его руках и машинально согнула ноги в коленях, тем самым облегчив работу Синдзи. Он перенес ее над шваброй и стал медленно опускать, следя, чтобы рукоять оказалась между ног. Скулящая и трясущаяся от страха Хикари сжала коленки вместе и поначалу даже остановила спуск, но под весом собственного тела гладкая палка утопла между влажными бедрами, и ее торс медленно пополз вниз, удерживаемый в вертикальном положении Синдзи. Когда рукоять проскользнула между коленными чашечками, ее уже больше ничего не удерживало. Сзади связанные ступни уперлись в трость и подтянулись к ягодицам, отчего центр тяжести Хикари сместился вперед, а коленки провалились вниз. Синдзи слегка ослабил хватку, и девушка под тяжестью всего своего веса и заваливающимся вперед телом уперлась промежностью в трость, которая глубоко впилась в основание ее лона, глубоко вмяв трусики, а вместе с ними нежную плоть киски. Синдзи отпустил руки.
— А-А-А-А-А-А!!! — бешено закричала Хикари. — Больно!!! Мне больно!!! Слишком сильно давит!!! Сними, умоляю!!!
Задергавшись на швабре, она вогнала ее в себя еще больше — трость вонзилась в ее киску аккурат между половыми губами, вдавив в нее трусики, вмяв клитор глубоко внутрь, а за ним и малые половые губы, вжав их между большими и буквально расчленив ее щелочку на две половинки. Из груди Хикари раздался утробный стон.
— Не-е-е-ет!!! Это невыносимо! Больно! Я не выдержу больше!
Синдзи обошел ее и сам перекинул ногу через швабру, сев на парту лицом к Хикари.
— Это вершина чувственности, — прошептал он бьющейся на трости девушке, положив ей руки на плечи. — Эти ощущения ты не забудешь никогда.
И с этими словами он сильно надавил ей на плечи, вгоняя трость еще глубже, пока она не уперлась в копчик и основание тазовой кости. Хикари распахнула глаза, захлебнулась криком и сдавленно захрипела, сгорбившись под хваткой Синдзи. Киска окончательно вмялась сама в себя, половых губ уже не было видно, а различалась лишь широкая впадина над впившейся в плоть палкой, уходящая куда-то между ног. У Хикари вывалился язык, с которого стала капать слюна, на широко раскрывшихся глазах зрачки сильно расширились, взгляд стал стеклянным, она уже больше не могла кричать, не могла дергаться, только с хриплым шумом выдыхала воздух и дергалась в конвульсиях от болевого шока.
И только в этот момент Синдзи перестал давить на плечи, снова слегка приподняв Хикари и распрямив ее торс, отчего ее повисшее на ниточке сознание все же вернулось к ней. Из глаз уже в который раз потекли слезы, дрожащие губы скривились от пережитого шока и ужаса, она тихо застонала и обмякла, удерживаемая на трости только руками Синдзи.
— Все хорошо, Хикари, все хорошо, — успокаивающе произнес тот.
Затем, нежно погладив ее по волосам, он опустил руки ниже — к щекам, по шее к подрагивающей груди, к напрягшемуся животу — и там бережно обхватил ее бока. А затем, крепко схватившись за них, стал водить Хикари вперед и назад по шесту. Девушка вновь натужно застонала, стиснув зубы, опрокинула голову вперед, и с ее подбородка стали капать слюни вперемешку со слезами и потом. Вдавленная киска Хикари елозила вдоль шеста, мягкой плотью обглодав его чуть ли не по всему диаметру, сплющенные половые губы то выдавались вперед при движении тела назад, то наоборот вминались глубоко между ног, когда таз двигался навстречу Синдзи. Стон стал прерывистым, судорожным, Хикари затрясло в конвульсиях, она завалилась к Синдзи и изменила положение таза так, чтобы шест давил не на промежность, а чуть выше — в область клитора. Но тот еще больше усилил амплитуду движений, со все увеличивающейся скоростью водя Хикари по шесту вперед и назад, то выгибая ее тело, то надавливая на бедра, а девушка все громче стонала, пока уже не начала сдавленно кричать, сгибаясь и давясь, будто ее вот-вот вытошнит своими внутренностями. И когда ее живот стало сводить судорогами, Синдзи, вскочив, резко ее поднял и опустил спиной на парту позади, прямо на связанные руки и ноги.