Женщина на секунду замерла, в растерянности повесив ладошки, и неловко развернулась к раковине, оперевшись об нее.
— Извини, — произнесла она. — Я просто смутилась немного, я не хотела тебя обижать.
— Ничего, все в порядке, — ответил он вновь бодрым голосом. — Я тоже виноват. Вы знаете, я почти всю жизнь жил один, а когда въехал в вашу квартиру, многое мне было в новинку, ко многому я просто не привык, не знал, как себя вести. Мне было неудобно, неловко, я пугался и сбегал. Но только ощутив грусть утраты понимаешь, сколь ценно что-то для тебя.
Синдзи приблизился к Мисато и внезапно обнял ее со спины, прижавшись к ней животом и щекой. Женщина вздрогнула от неожиданности, в замешательстве расставив руки в стороны и попытавшись развернуться корпусом.
— С-Синдзи… — выдохнула она.
Тот чувствовал тепло ее тела сквозь одежду, выпирающую мягкость ее ягодиц, уткнувшихся ему в низ живота, упругость подтянутого живота на руках, стук сердца в ее груди, и теперь он не мог остановиться.
— Я не говорил вам спасибо, Мисато-сан, — произнес Синдзи, не поднимая головы. — Не говорил, как я ценю вашу заботу. Еще не говорил, насколько люблю ваш оптимизм, вашу готовность помочь, вашу улыбку. Вы всегда смотрели на меня не только как на подопечного, но и как на друга, молодого парня. Я видел это, и я смущался, потому что боялся признаться в том же по отношению к вам. Вы привлекательны, невыносимо, просто до дрожи. Я едва не умирал, видя вас в соблазнительном белье каждый день, и мы оба делали вид, будто все в порядке, все идет своим путем. Вы молодая, красивая, притягательная девушка, а я мог только мечтать, чтобы быть с вами, иметь близость с вами.
Он чувствовал, как тело Мисато то напрягалось, то смягчалось, как неровно поднималась ее грудь в нервном дыхании, как учащенно билось сердце, и ему даже не надо было смотреть ей в лицо, чтобы понять ее мысли.
— Синдзи… — почти что шепотом произнесла пораженная женщина. — Ты… вправду считаешь меня красивой?
— Просто невыносимо, — с грустным смешком произнес он и поднял глаза, которые сами по себе заслезились.
Мисато глядела на него изумленно и слегка растерянно, отчасти смущенно, но одновременно трогательно и счастливо, с теплотой и оторопью.
— Я… не знаю, что и сказать. Ты не перестаешь меня удивлять, Син-тян…
— Извините… — улыбнулся в ответ он. — Кажется, я слишком далеко зашел, но я уже не могу отступить. Я очень хочу вас, Мисато-сан.
Глаза женщины округлились, и лицо ее наконец-то стало багроветь.
— Н-Но… Ты же несовершеннолетний!
— Почему-то вы не вспоминали об этом, когда сажали меня в Еву. Признаетесь уже, что я повзрослел?
— Ты и вправду изменился, Синдзи… — глаза Мисато растерянно заметались из стороны в сторону. — Не знаю, что с тобой произошло, но ты вдруг стал другим.
— Решительным? Или мужественным?
— Кажется… Но я твой опекун, твой командир, это просто недопустимо правилами!..
— Сейчас мы просто два лица противоположенного пола, никого больше нет. Если угодно, представим, что это я вас соблазняю.
— По-моему, так оно и есть… — в ее голосе звучало все меньше решительности. — Но нам нельзя. Нет.
— Если девушка вдруг говорит «нет», это еще не значит окончательное «нет». Правда, Мисато-сан? Пожалуйста, только между нами. В этом рушащемся мире каждый наш день может стать последним, а мы стоим на переднем крае перед смертью, и я бы не хотел умирать, так и не ощутив близость с одной красивой женщиной. Только вы способны подарить мне немного счастья, и я прошу вас об этом. Я умоляю, Мисато-сан.
Кажется, женщина была готова расплакаться. Она в замешательстве заглядывала в глаза Синдзи, краснея и мучительно изгибая брови, она то открывала рот, собираясь что-то сказать, то передумывала, она все больше терялась, и Синдзи ослабил объятия, позволив ей развернуться к нему передом. Ростом он был почти на голову ниже женщины, так что его лицо оказалось ровно напротив ее груди, но тот даже не повел взглядом, продолжая умоляюще смотреть в ее глаза.
И вот Мисато робко подняла руку и приложила ладонь к его щеке.
— Хорошо… — По голосу было видно, сколь мучительно ей далось это решение. — Только один раз, и никому не говоря.
Синдзи счастливо улыбнулся.
— Научите меня, Мисато-сан?
Та растерялась еще больше, но после недолго замешательства, улыбнулась, сверкнув блестящими влажными глазами, и наклонилась к его лицу.
— Ох, Синдзи, что ты творишь.
Она глубоко вздохнула, переведя дух.
— Ладно. Сначала поцелуй, — прошептала она. — Когда сомкнемся губами, просунь свой язык навстречу моему, и когда они соприкоснутся, начни ласково тереть им кончик моего языка, будто лижешь леденец. Я в свою очередь буду делать то же.