Запад для В. Быкова был лучезарной, желанной, зовущей звездой. С Игруновым он быстро нашёл взаимопонимание и в главном, особо волнующем того вопросе, для решения которого Игрунов и был направлен Яковлевым в ЦК КПБ. А именно: о необходимости разоблачения на примере Белоруссии античеловечной практики социалистического строительства в СССР, особенно в раскрытии и придумывании «звериного» облика коммунизма, НКВД, нарушений его сотрудниками законности, разоблачении развязанных некоторыми его представителями и всеми без исключения большевиками необоснованных преследований руководителей и простых тружеников, репрессий и террора против народа.
При этом Быков заявлял, что у него среди близких знакомых есть единомышленники, готовые активно включиться в акцию, так сказать, по раскрытию преступлений и разоблачению нарушений законности советской властью. А одного из них, кандидата искусствоведения, прозябающего в роли археолога, он считает совестью и героем нации. Это был Зенон Станиславович Позняк, который за разрушение коммунизма и демократическую Беларусь готов положить голову на плаху. Но самое странное в его биографии, если изучить корни: по отцу он поляк, а по матери — еврей (мать была иудейкой из Западной Украины). Она скрывалась в их местечке от преследования бандеровцев во время войны. Никто из жителей немцам и полицаям её не выдал. (А как же сентенция Быкова о том, что «рядом уничтожали евреев, крестьян не очень беспокоило, лишь бы их не трогали»?!) Она сошлась при оккупантах с отцом Зенона, вышла за него замуж. После бегства немцев отца призвали в военкомате на войну, он погиб при освобождении Польши. Но, к счастью, особо подчеркнул Быков, родился и вырос его сын Зенон Станиславович Позняк — самый искренний белорус, ярый русофоб и враг России. Его не нужно подгонять на борьбу с Россией и коммунизмом, агитировать, а необходимо только направлять и сдерживать, защищать от нападок недругов. Их же у Позняка очень и очень много в силу крайнего эгоизма, высокомерия, зазнайства, категоричности, невыдержанности и неуживчивости.
Вскоре после переезда в Минск, уже в декабре 1987 года, Игрунову пришлось близко познакомиться с материалами, предоставленными КГБ БССР: «Справка-отчёт о проведении выездного собрания молодёжного неформального общественного объединения «Талака». Он внимательно несколько раз прослушал аудиозапись выступления Позняка на совместном с комсомольцами собрании «Талаки» в пионерлагере «Полочанка», который был расположен в лесу, в 5–6 километрах от Ракова, по гродненскому шоссе. Игрунову он показался упёртым в своей заскорузлости в политических вопросах при замёрзшем кругозоре восьмилетнего местечкового подростка. Позняк в выступлении обосновывал необходимость перехода исключительно на белорусский язык в быту, обучении и воспитании, подтверждая это выводами доклада Троцкого о борьбе с бюрократизмом, переведённого на белорусский язык.
Доклад Троцкого был дополнен лишь названием употребляемого в Белоруссии в быту языка — трасянки — смешанного русско-белорусского разговорного языка. Что, по выводу Позняка. в итоге способствует психической неполноценности всего общества. Этот вывод породил вопрос из зала: «А как так получилось, что Пушкин, Мицкевич, Лермонтов, воспитывавшиеся и обучавшиеся на нескольких языках одновременно, отлично владевшие и даже писавшие произведения на русском и европейских языках, стали признанными гениями человечества?» Этот вопрос вогнал Позняка в ступор и тупик. Он бросил себе под ноги записки с другими вопросами и буквально позорно бежал со сцены. Игрунов сразу же отметил психическую невыдержанность Позняка и необходимость воспитания и укрепления его сознания тренировкой. Чему в последующем и уделили много внимания, добились большого успеха. Одновременно Игрунов сделал вывод, что на В. В. Быкова и его группу можно положиться, во всяком случае, принять за основу и отшлифовать в последующем до нужного класса индивидуально каждого.
Смущало Игрунова только то, что в группе Быкова/Позняка были два брата Луцкевича — Юрий и Левон. Они запятнали себя сотрудничеством с гитлеровскими оккупантами, службой в их карательных органах и разведке. Но радовало, что с течением времени на Позняка были получены основательные компрометирующие материалы, позволяющие в любой момент привлечь его к уголовной ответственности на солидный срок. Археолог Позняк в Заславле вёл раскопки, нашёл, но, будучи материально-ответственным лицом, «затерял» весьма ценные артефакты, что сотрудники правоохранительных органов задокументировали как воровство. Было подготовлено к возбуждению уголовное дело. «Теперь он наш и никуда не денется, — решил Игрунов, — а пока поможем ему уйти от ответственности. Но нужно, чтобы он запросил помощь».