Таким образом, объективно сложился список из полудюжины человек, покоящихся на зеленолугском холме:
ШУЛЬКЕС МОРДЕХАЙ;
КРАМЕР МОЙША ИАСЕЕВИЧ;
ГЛАТХЕНГАУЗ АБРАМ;
ДОРА (фамилия не установлена);
ШТАМ (фамилию и имя, как и полные установочные данные прочесть не смогли, однако в уголовном деле хранится квитанция Гродненской тюрьмы, которую с применением новых криминалистических методов, вполне возможно, удастся прочесть).
Кроме того, стоит попытаться восстановить запись о шестом человеке, сделанную на квитанции той же тюрьмы, приобщённой к уголовному делу.
Вот имена для памятного знака и увековечения жертв! Они однозначно указывают на национальную принадлежность покоящихся в могилах в Куропатах останков людей с признаками насильственной смерти. Также однозначно указывают на то, что по национальному признаку людей лишали жизни исключительно гитлеровские выродки. Покойники ждут объективного решения!
В конце концов, следствие под давлением настойчивых требований Общественной комиссии, неопровержимых фактов осмотра места преступления также вынужденно признало, что на расследуемом объекте действительно было до войны воинское стрельбище. Хотя и здесь выставило себя и закономерно республику в дурном свете, утверждая, что не смогло установить, какому ведомству оно принадлежало и в какие годы функционировало. Кто может поверить в такое? Мы не верим! Прокуратура страны объявила на весь мир о своей полной беспомощности в решении элементарного вопроса. Воинское стрельбище — не иголка в стоге сена, которую не найти без специальных средств [4], магнита, к примеру. Достаточно посмотреть на дорогу, связывавшую перед войной воинские части в Колодищах с границей в Заславле, чтобы понять, что чётко видимый и сегодня на местности съезд с Заславской дороги, ведущий прямо к стрельбищу, мог принадлежать только пограничникам, то есть НКВД и никому другому. Дорога от Колодищ к границе в Заславле для того и прокладывалась, чтобы беспрепятственно и экстренно перебросить воинов к границе для прикрытия страны от агрессии врага. В любое время дня и ночи. Перед войной у армейцев в Колодищах стрельбищ было достаточно, как, впрочем, и теперь тоже.
Труд Олега Вильгельмовича Иова, археолога Института истории НАН Беларуси, включённого в следственную бригаду, в «Основных итогах раскопок 1997–1998 гг.» подобен какому-то весьма избирательному ситу. Ознакомление с составленным им «отчётом» волей-неволей заставляет задать вопрос: «Олег, может быть, вам платят за не свойственную археологу изощрённость в толковании очевидного, но совсем в другую сторону, выгодную гитлеровцам и их прихвостням?» Археолог обязан фиксировать выявленные вещи и предметы, а не толковать природу их происхождения, когда имеются другие специалисты, работа которых — проводить экспертизы со знанием дела.
Поэтому возникает следующий вопрос к Иову: «Не принимали ли вы, Олег, участия с группой чернокопателей в разрушении по ночам захоронений для добычи драгоценностей с целью личного обогащения и таким образом одновременного сокрытия следов гитлеровского геноцида — уничтожения евреев только за то, что они евреи?» Простите, не утверждаю, но пояснения получить считаю необходимым. Не могу поверить, что человек, не приученный к раскапыванию могил, пойдёт из-за простого любопытства делать это ночью при свечах. Вы, читатель, можете в это поверить? Я — нет, хотя насмотрелся на многое. Другое дело, когда делаешь это многократно и знаешь, что обязательно отыщешь искомое и нужное. Драгоценности, например. Огарки свеч находились в раскопках после «ночей мародеров». Вот такая у чёрных копателей романтика!