Как вы считаете, можно поверить Прокуратуре Белоруссии, что Загороднюк не может привлекаться в качестве свидетеля по делу? А кто тогда может? Видимо, по мнению следователей, только 3. С. Позняк, который родился в 1944 году и всю трагедию обозрел и запомнил в свои три месяца от роду. А также Василий Быков, воевавший на фронтах Великой Отечественной войны за тысячи километров от Зелёного Луга и Белоруссии. Вот это свидетели! Но чего? Иван Харитонович рассказал и описал в газетах, что уже после войны, в 1946 год), его партизанский друг Иваненко, в то время заместитель председателя Минского сельского райисполкома, попросил объехать на трофейном, Ивана Харитоновича, мотоцикле места захоронений немцев времён войны, чтобы удостовериться, что они пригодны для засева лесом. При этом он рассказал, что из Москвы поступило распоряжение засеять все кладбища немцев, погибших, умерших и похороненных в Белоруссии, лесными насаждениями. В Зелёном Луге на возражение Ивана Харитоновича о том, что здесь же наоборот лежат евреи, убитые фашистами и их прислужниками-полицаями, Иваненко ответил, что да, евреи, но в основном гамбургские, есть и наши, но их немного. А гамбургские, значит тоже немцы, хотя и убитые своими фашистами.
По рассказу Ивана Харитоновича, деревья были высажены тогда же и на захоронениях немецких солдат и офицеров на холме напротив Восточного кладбища. Теперь эти лесонасаждения хорошо видны, если смотреть от входа на это кладбище через дорогу в сторону корпусов архитектурно-строительных факультетов технического университета. От куропатских эти насаждения ничем не отличаются: на местности в этом можно легко убедиться самим. Напомним: специалисты лесного хозяйства по годовым кольцам установили, что возраст деревьев на куропатских захоронениях составляет 35–46 лет. Зная, что следствие проводили в 1988 году, с помощью простого арифметического действия любому нетрудно убедиться, что деревья посажены в 1942–1953 годах. Это совершенно объективные, а не придуманные Быковым/Позняком даты. Время посадки деревьев, их возраст не зависят от воли и желания людей. Не подскажете ли, какой НКВД хозяйничал в Куропатах в 1942 году? Правильно. Гитлеровские СД и гестапо с прислужниками-полицаями [6]!
Следователям очень нравились показания свидетелей о том, что гитлеровцев в окрестностях Куропат в войну не было, что они, вопреки всем фактам, никого не обижали, никого не трогали, не привлекали жителей деревни Цна по очереди в качестве ночных сторожей, для обнаружения партизан. Такого рода показания следователи и приобщали к делу. Вопреки фактам, зафиксированным в архивах, по данным которых во время войны в этих местах стояли немецкие части: артиллерия, ПВО, прожекторная станция с западной стороны прямо на границе захоронений в Куропатах, охрана торфопредприятия в деревне Цна, охранная полиция, гестапо, СД, опорный пункт СС «Кожухово». А контрразведчики каждой из этих воинских либо полицейских частей для безопасности вербовали в окружающих деревнях агентуру из числа местных селян. По-другому ни в одной армии мира не бывает!
В связи с этим почти каждый второй житель деревень в окружении Куропат во время оккупации был привлечён гитлеровцами, в той или иной степени, к сотрудничеству, и мог являться агентом немецких спецслужб. Действительно, чекисты после освобождения белорусской земли от оккупантов занимались поиском немецких пособников и, в первую очередь, обезвредили, привлекли к ответственности публично засветившихся при немцах старост, бургомистров, полицейских, других выявленных пособников. Завербованная немцами агентура, как и всякая агентура спецслужб, действовала негласно, встречи с ней всегда проводили конспиративно, не афишировали, тщательно скрывали, убедительно прикрывали и легендировали. Потому негласные пособники остались с якобы незапятнанной репутацией. Ушли в Красную Армию после изгнания гитлеровцев, вернулись победителями, включились в мирную жизнь. Превратились, подобно Василию Быкову, в уважаемых ветеранов войны.
Но когда у западных спецслужб настала потребность, заслуженных агентов негласно потревожили братья Луцкевичи. Установили связь по паролю или псевдониму, как было оговорено при расставании с немецкими контрразведчиками. Они ожили, выполнили разовое, незначительное по сути своей и для них вполне безопасное поручение: подтвердить просто-напросто версию Позняка, получив при этом материальное вознаграждение. Такова общепринятая практика работы всех спецслужб. Вполне вероятно, по этим причинам некоторые «свидетели», а возможно, и по другим, нам неизвестным, а лишь с вполне определённой степенью допущения предполагаемым, вопреки всем известным фактам немецкой оккупации, к примеру, И. М. Олехно, до войны вахтёр НКВД, и С. А. Козич, 1925 года рождения, утверждали, что в этих местах немецкие воинские части не стояли, немцы нигде никого не расстреливали и не притесняли. Исходя из опыта работы контрразведывательных и разведывательных органов, кандидатура И. М. Олехно была самой заманчивой для вербовки гитлеровскими спецслужбами. Ведь довоенному сотруднику НКВД скорее всего будут доверять и партизаны, и местные жители. Как, вроде, своему, проверенному, работавшему в органах.