Маргарет постаралась изгнать дрожь из руки, выжимая лимон на авокадо. Потом подняла голову и огляделась.
— Я знаю, о чем вы думаете, доктор Браун, — Маргарет попыталась поймать его взгляд, но Клит отвел глаза и обратился уже к Генри. — Молодых вы практически не увидите. Их держат в специальном здании рядом с фермой.
— Какой фермой? — спросил Генри.
— Скоро вы все узнаете, мистер Браун, — Клит положил вилку на стол. — Тут работают неглупые люди, мистер Браун. Вы, евреи, иногда думаете, что умнее вас никого нет. У нас все учтено до мелочей. Мистер Клиффорд — гений. Подождите, пока кто-нибудь приедет вас искать.
— Он приедет! — воскликнула Маргарет.
— Вы говорите о вашем сыне, Стэнли, из Санта-Круса? Естественно. Если он-таки приедет, вы будете горько сожалеть о том, что он заботится о родителях.
— Я не знаю, что вы тут устроили, но это бесчеловечно, — воскликнула Маргарет.
— В ближайшие недели вам еще представится возможность покритиковать нашу программу, а пока советую вам поесть. Вам нужна энергия. Вторая неделя у вас будет сухая.
— Это еще что такое?
— Спокойнее, спокойнее. Вас полностью лишат воды. Вы вообще не будете получать жидкости. Кроме той, что содержится в пище. Третью неделю, наоборот, вам будут давать только воду. Эту интересную методику предложил доктор Гудзон.
Генри ждал дальнейших пояснений.
— Пожалуйста, ешьте, я даю вам дельный совет. Доктор Гудзон приехал сюда как гость и остался, чтобы провести некоторые эксперименты. Люди, знаете ли, не ценят то, что имеют, даже такие блага, как еда и питье. Исследования доктора Гудзона показали, что достаточно одной недели без воды и второй без пищи, чтобы впервые в жизни оценить и то, и другое.
— Вам нужны эксперименты, чтобы доказывать очевидное?
— Чтобы доказать выдвинутую им гипотезу, — поправил Маргарет Клит. — Умнейший человек. Вон он сидит.
Небольшого росточка, седой как лунь, доктор Гудзон ел за длинным столом. Рядом обедали еще человек двенадцать, все с оранжевыми нарукавными повязками.
— Наши доверенные люди, — пояснил Клит. — Они имеют привилегии, которых лишены прочие гости.
— Какие именно?
— Им разрешено работать без присмотра. В дневное время они могут гулять по территории. В южной зоне сейчас идет большое строительство.
— И что там строят?
— Вы все узнаете, как только закончится период адаптации. Ваша жена, скорее всего, будет работать с доктором Гудзоном.
— И не подумаю, — отрезала Маргарет.
Клит улыбнулся.
— Расслабьтесь. Принимайте жизнь такой, как она есть. И вы обретете здесь счастье. А вот и наше фирменное блюдо.
Официантка принесла рыбный мусс.
— Я уже наелся, — Генри отодвинулся от стола.
— Вкус божественный, — Клит потянулся к тарелке Маргарет, подхватил вилкой кусочек мусса, положил в рот. — Видите, еда не отравлена.
Ему принесли не мусс, а два гамбургера с жареной картошкой.
— Мне не нравится европейская кухня, — пояснил Клит.
— Может, тебе лучше поесть, Генри? — Маргарет взглянула на мужа.
Врачам присуща рациональность, подумал Генри. Организму необходимы калории. Ешь, ешь, рефреном звучало в его голове. А может, еврейские мамаши, заставлявшие своих детей съедать все, до последнего кусочка, предчувствовали катастрофу? Они думали, что человек устроен как верблюд и может запасать энергию на длительный срок? Маргарет не такая. Она прежде всего практична. И ему следует быть таким же. Накапливай факты. Изучай противника.
— Расскажите о себе, — предложил он Клиту.
Тот просиял как ребенок, неожиданно получивший подарок.
— С удовольствием.
— Если это не запрещено, — осторожно добавил Генри.
— Отнюдь. Мы должны получше узнать друг друга, не так ли? Начну с… вы ешьте, ешьте этот чудесный рыбный мусс, а я буду говорить. Мой отец, водитель одного из этих огромных шестнадцатиколесных трейлеров, появлялся дома раз в неделю, чтобы сказать как ужасен Техас, Иллинойс или какое-то другое, богом забытое место. Моя мать всегда убеждала меня, что он лжет, что у него везде есть женщины, а ругает он эти места лишь для того, чтобы она думала, будто вне дома он лишь водит трейлер, ест, спит и думает о ней. По моему разумению, он не думал о матери, даже когда бывал дома. Да, он брился, обедал, а затем уводил ее в спальню. Но, будь на ее месте любая другая женщина, он поступал бы точно так же. Для него спариться… о, извините, доктор Браун. Я…
— Ничего страшного, — успокоила его Маргарет. — Продолжайте.