— Когда мне исполнилось тринадцать, он предложил взять меня с собой в одну из поездок, но мать сказала, что я не могу пропустить неделю занятий в школе. На самом деле она волновалась из-за того, что я мог бы увидеть на дороге. Если подумать, действительно ужасное место. Я имею в виду автобусные остановки, закусочные, компании шоферов и лицезрение бесконечной ленты асфальта, исчезающей под колесами с утра и до вечера. Меня это не устраивало. Я хотел наслаждаться жизнью. Я частенько убегал на берег с другими мальчишками. Сначала только по субботам и воскресеньям, потом и в будни, если мы не могли дождаться уик-энда. Отдыхающие оставляли автомобили на стоянке около пляжа, и мы предлагали стеречь их, пока они будут загорать и купаться. За четвертак или пятьдесят центов, в зависимости от модели. Они предпочитали платить, чтобы, вернувшись, не найти спущенную шину. Но как только у нас набиралось по пять долларов на брата, мы забывали про наши обязанности и уходили на другую часть пляжа. Загорали, купались, перехватывали что-то из еды, а потом шли по бабам.
Клит искоса глянул на Маргарет, ожидая ее реакции.
Ее лицо осталось бесстрастным, а вот Генри явно хотел услышать продолжение, хотя она и не могла понять, по какой причине.
— Предпочтение мы отдавали женщинам постарше нас.
— А сколько вам тогда было лет? — спросил Генри.
— Тринадцать, может, четырнадцать.
— И женщин какого возраста вы считали постарше себя?
Клит рассмеялся.
— Любых. От семнадцати до сорока, это не имело значения. Вам доводилось видеть самолеты, которые медленно летят вдоль побережья, таща за собой полотнище с рекламой какого-нибудь продукта или компании? Мы рекламировали себя по-своему. Обычно нас было четверо или пятеро, и мы шли вдоль берега там, где песок встречается с водой, чтобы привлекать побольше внимания, с… как бы сказать потактичнее… с вставшими навытяжку концами, обтянутыми плавками. Поверьте мне, нас замечали. Какая-нибудь телка окликала нас, слово за слово, и мы уходили с пляжа, иногда с девицей на каждого, иногда с одной на всех. Мы кое-чему научились и уже знали, что в Калифорнии полно женщин, в том числе и симпатичных, которым иной раз хочется сменить вибратор на что-то другое. Бывало, нам совали деньги, но мы вполне могли обойтись и без них. Мы достаточно зарабатывали на охране автомобилей.
Клит откусил кусок гамбургера.
— Я думал, в Калифорнии моден виндсерфинг, — продолжил разговор Генри.
— Да, конечно, — промычал с полным ртом Клит. — Извините, — салфеткой он вытер губы. — Когда жуешь, лучше не говорить. К югу от Лос-Анджелеса, где я тогда жил, мы не позволяли хорошим волнам оставаться в девственницах. Сначала мы сложились на одну доску, но вскоре у каждого была своя. Когда одному из парней исполнилось шестнадцать, он купил автомобиль-развалюху, мы привязывали доски на крышу и ехали на пляж за деньгами, к девушкам и волнам. У нас, правда, возникли трудности в школе. С ответственным за посещаемость. Чего он только не наговорил моей мамаше. Что я постоянно прогуливаю уроки, а я пропустил их гораздо меньше, чем он насчитал, что мы пристрастились к наркотикам, а мы их в глаза не видели. Когда отец приехал домой, моя мать выложила ему все эти басни, запричитала, что я попал в плохую компанию, и так далее, и тому подобное. Папаша, не долго думая, снял ремень. В талии штаны были ему широки, и он попытался высечь меня, придерживая их второй рукой. Я вырвался, выхватил ремень и стеганул его самого. Видели бы вы, как завопила мамаша.
Клит переводил взгляд с Генри на Маргарет, чтобы понять, какое впечатление произвел его рассказ.
— После этого пришлось уносить ноги. Иначе мне бы не поздоровилось. На следующий день, когда мать ушла в магазин, я вернулся, чтобы взять чемодан и кое-какие вещи. Не мог же я уехать с голой задницей, не так ли?
— Полагаю, это произошло лет восемь тому назад, — предположил Генри. — Я прав?
— Близко к этому.
— И чем вы занимались все это время?
— За мной постоянно кто-то гонялся. То полицейские, то владельцы магазинов, если замечали, что я взял какую-нибудь безделушку. А больше всего я натерпелся от гомиков. Могу я говорить откровенно?
Официантка принесла кофе, и разговор на мгновение прервался.
Клит проводил официантку взглядом.
— Должен вам сказать, здесь работают очень симпатичные девицы. О да, гомики. Вы же знаете, есть люди, я хочу сказать, мужчины, которые просто ищут мальчиков, сбежавших из дома. Не только в Калифорнии, я думаю, их полным-полно и в городе, откуда вы приехали. Когда ты голоден, полагаю, можно на многое закрыть глаза. Черт, а закрыв глаза, как определить, кто под тобой, мужчина или женщина.