– Витя – торопимся не спеша! А я, пожалуй, немного посплю, – закрывал глаза Погодин.
По дороге от сильных переживаний Погодин крепко уснул, и ему приснился очень необычный сон: при большом скоплении народа рядом с только что построенным кинотеатром «Буревестник» в Геленджике ему открывают памятник, среди людей он отчетливо видел лица Медунова и Бородкиной – эти два лица, мелькая, составляли толпу. «Вот так сон, к чему бы», – подумал Погодин, проснувшись при въезде в Геленджик.
«Волга» остановилась точно у подъезда дома, где жил с семьей Погодин.
– Витя, жди! – входя в привычный образ большого начальника, сказал Погодин. Он быстро вышел из машины и почти бегом залетел в подъезд. Поднявшись на свой этаж, позвонил в дверной звонок. Никто не открыл.
– Очень хорошо, – подумал Николай Федорович, открывая своим ключом квартиру. Не разуваясь, он прошел в комнату, которая была приспособлена под домашний кабинет. На кресле лежал кожаный портфель – все, что в нем было, Погодин быстро высыпал в ящик письменного стола. Затем он подошел к книжному шкафу, открыл створку с фальшивыми корешками книг классиков марксизма, за створкой прятался небольшой сейф, открыв его, Погодин начал перекладывать содержимое в портфель. В сейфе домашнего кабинета было ни много ни мало тридцать тысяч рублей купюрами разного достоинства в плотных банковских пачках, что называется, на черный день, который, кажется, неумолимо наставал.
Так же стремительно Погодин с портфелем в руках покинул свою квартиру, быстро сел в «Волгу» и направился в горком.
– Витя, сегодня отдыхай! Покатались и хватит! – когда машина подъезжала, великодушно разрешил Виктору Николай Федорович.
Закрывшись изнутри в рабочем кабинете первого секретаря горкома, Погодин открыл дверь тяжелого насыпного сейфа, начал отсчитывать лежащие в нем пачки денег. Руки у него предательски начали дрожать, и лоб покрылся испариной. Однако двадцать тысяч скоро были положены в портфель. На часах в кабинете было без пяти шесть. В приемной уже никого не было. Погодин закрыл на ключ свой кабинет, спустился на первый этаж попрощался с дежурным по горкому, что делал очень редко…
Пока первый секретарь считал и складывал деньги, Смирнов в строго условленное время пришвартовался на катере к пирсу. Вскоре на пирс пришел Вишневский.
И ровно в шесть часов вечера, выйдя из здания горкома, неспешным шагом в сторону пирса к пришвартованному к нему катеру Смирнова направился снова сильно побледневший Погодин.
– Товарищ полковник. Кажется, идет! – оповестил Смирнова Олег, увидевший тучного мужчину в бежевом костюме с кожаным и явно тяжелым портфелем в руках. – Пойду встречать!
– Давай! – сухо ответил Петрович.
У самого начала пирса Вишневский окликнул остановившегося на секунду Погодина:
– Николай Федорович, сюда! – махал Погодину рукой Олег.
– О! Добрый вечер, Олег! – откликнулся Погодин.
– Нам сюда, Николай Федорович! – указывая на катер Смирнова, сказал Вишневский.
– Да, шеф говорил, что в Новороссийск меня доставят на катере, и вы вовремя. Люблю пунктуальных людей. Вас я знаю, а кто за штурвалом, надежный товарищ? – неуклюже спустился на катер Погодин.
– Это не просто товарищ, а товарищ полковник. Надеюсь, все при вас? – с улыбкой сказал Олег, ловко оказавшись на катере.
– Я все понял! О чем договаривались с шефом, все со мной, – испытывая некоторый дискомфорт от подобного вопроса, но в то же время спокойно ответил Погодин.
– Ну и отлично. Трогай, товарищ полковник! – скомандовал Вишневский. Ему очень нравилось называть Смирнова «товарищ полковник».
Первая часть плана полковника Смирнова блестяще реализована. Ничего не подозревающий Погодин находится на катере. И, самое главное, Смирнова, Вишневского и Погодина видят десятки, а то и сотни гуляющих в этот момент по набережной Геленджика, но им и в голову не может прийти, какая драма разыгрывается на их глазах. Все выглядит, как будто старые друзья собрались на давно запланированную морскую прогулку. Гениально!
Дмитрий Петрович завел мотор катера, и через несколько секунд все трое неслись на большой скорости через Геленджикскую бухту в направлении Новороссийска. Только катер оказался в приличном отдалении от берегов, следуя на той же скорости, Олег сказал:
– Товарищ полковник, дай порулить! Всю жизнь мечтал.
– Попробуй! Дело нехитрое. Делай что я делал, – сбавляя ход и передавая штурвал, сказал Смирнов.
– Что такое? В чем дело? Так хорошо шли? А вдруг не успеем? Что придумал? – заволновался пока еще ничего не подозревающий Погодин.