Однако дочерям Смирнова не удалось разделить геленджикское наследство отца. Поделили поровну только пять тысяч, лежащих на сберегательной книжке, которую нашли в тумбочке у кровати. Что касается всего остального, долго спорили и ругались. В итоге разругались раз и навсегда и решили приезжать на отдых в отцовский дом с семьями – по отдельности…
В один из таких приездов старшая дочь небрежно сложила в большую сумку парадный китель Петровича с наградами, фуражку, фотоальбомы, несколько папок с документами и отнесла в лодочный сарай, который затем сгорел. Сгорел в этом сарае тот самый давно гниющий белый катер. Память о полковнике Смирнове не оставила следа…
Берта Бородкина начала сотрудничать со следствием. Следователи объяснили – хищения в таком размере тянут на исключительную меру наказания. Не дождавшись помощи, Берта Бородкина дала показания на более чем два десятка высокопоставленных чиновников. Однако Медунова среди них не было, зато был Николай Погодин, которому было уже все равно – его тело покоилось глубоко в морской пучине. Берте Наумовне признания не помогли. Суд приговорил ее к расстрелу, и в 1983 году Железную Беллу казнили в тюрьме города Новочеркасска, но документальных подтверждений тому нет, из чего можно сделать робкое предположение, что устранение Бородкиной случилось гораздо раньше официальной даты ее расстрела.
Сергея Медунова чуть более чем через месяц после его последнего разговора с Погодиным сняли с поста первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС и перевели на малозначительную должность заместителя министра плодоовощного хозяйства СССР. Однако позже его вывели из состава ЦК КПСС (с убийственной тогда для номенклатурного работника его уровня формулировкой «За допущенные ошибки в работе») публично, по сути выгнав из зала пленумов ЦК, отомстив таким образом за дружбу с Леонидом Брежневым. Предъявили обвинение в злоупотреблении служебным положением, которое позже было снято. Медунов прожил потом еще долгую жизнь, пережив всех своих преследователей и завистников, но это была уже другая жизнь и другая страна.
Кстати, до и после своей отставки с должности первого секретаря Медунов больше не разу не встретился, не созвонился и даже не переговорил со своим «спасителем» от тюрьмы и, возможно, от высшей меры – Вишневским. Может быть, не мог, а может быть, не хотел. Но номер спецтелефона после ночного звонка Вишневского из автомата в Геленджике был сразу сменен.
Олега от работы с новым первым секретарем отстранили. Дали курировать гостиницу «Кубань» с одноименным рестораном, в котором была решена судьба Смирнова. Свободного времени стало много, да и денег тоже. Осенью он сильно запил, перестал ходить на работу и отвечать на телефонные звонки.
На душе у Олега было тяжело, и легче не становилось – все-таки не так просто быть причастным к убийствам не сделавших ему лично ничего плохого людей. Тяготила мысль, что он планировал и совершал эти убийства по прихоти сильных мира сего, которым в принципе наплевать на любого, пусть очень преданного и исполнительного подчиненного, и ради своих целей они пойдут на все. Поэтому в конце сентября в одно «прекрасное» утро в состоянии белой горячки он выпал с балкона своей квартиры на десятом этаже в центре Краснодара. Смерть наступила мгновенно. К этой смерти никто причастен не был, возможно, лишь совесть самого Вишневского, а может быть, и нет.
Первым на место гибели Вишневского прибыл Артур Крутин, который случайно узнал о произошедшем из утренней сводки по городу. Он до приезда следственной группы быстро зашел в квартиру Олега и через некоторое время вынес из нее увесистый кожаный портфель, который положил к себе в машину, и лишь только после этого сообщил начальству о трагедии, случившейся с Вишневским.
Похороны организовал все тот же хозяйственный отдел управления КГБ по Краснодарскому краю. Родителей оповестили, но по причине преклонного возраста на похороны они не приехали. А больше у Вишневского из родных и близких никого не было. Через несколько недель отец Олега получил на почте конверт, в котором лежала сберегательная книжка на предъявителя с суммой десять тысяч рублей.
Через несколько лет Артур Крутин станет одним из влиятельнейших людей юга СССР благодаря накопленным за многие годы работы следователем КГБ опыту, связям и, конечно же, деньгам, обильно политым кровью, лежащим в кожаном портфеле, который он вынес из квартиры Олега. Несмотря на вес, богатство, возможности, его найдут без признаков жизни в спальне своего дома в Туапсе в последний день 1991 года. Причиной смерти станет передозировка наркотиками.