Черт, черт, черт!!! Убираться. Немедленно.
- Юрка, Юрка!!! - казалось, только спустя вечность я стал способен хоть что-то воспринимать. Испуганно-умоляющий голос напарника ворвался в мои мысли подобно ветру из потустороннего мира, на самом деле вернув меня к реальности.
- Перестань орать, - оборвал его я. - Лучше тяни сундук. Занавес. Спектакль по заявкам окончен. Я всплываю. На сколько хватит полного удара разрядника?
- Юрка... Живой... - всхлипнуло в голове.
- Да что мне сделается-то? - очухавшись, я мог позволить себе даже пафосное спокойствие. - Так на сколько?
- Ты долбил по полной? Ты должен был ее убить...
- Ага. Именно это я и заметил. Жаль только, что акула так как следует и не разобралась, что от нее требуется.
- Ничего не понимаю...
- Я - тоже. Всплываю вместе с сундуком. Готовь декомпрессионную камеру. Не до жиру...
Я огляделся. Главное - не оставлять за собой следов. Наскоро прицепив к поясу резак и детектор, не выпуская разрядника из одной руки и ухватившись за ручку сундука другой, поплыл вверх. Яму по предварительному плану предполагалось засыпать. Ничего, течение и подвижный песок сделают это за меня. По идее, следующая экспедиция доберется сюда не раньше, чем через полгода.
Вверх. Сейчас только вверх.
И опять как учили: слабый, почти неощутимый вдох и тягучий, до боли в грудной клетке, выдох. И снова - не бояться. Снаряжение, которым пользуемся мы, отличается от того, чем пользовались первые покорители океанских глубин, как сверхзвуковой истребитель от самолета братьев Райт...
Все будет хорошо. И плевать, что после двухчасового погружения мне надо пройти несколько горизонтов менее чем за минуту. Оборудование сдюжит. Если есть возможность выбора между быть съеденным и оказаться на больничной койке - я обоими руками голосую за последнее. Врачи все-таки милее.
Надо только выдыхать, выдыхать...
Я чувствовал, как бурлит вокруг вода. Как подрагивает туго натянутый трос. Как от быстрого перепада давления начинают болеть уши, нос, голова. Как эта боль усиливается, становясь нестерпимой, но уже рядом, совсем рядом поверхность. И вода уже приобрела пепельно-серый оттенок...
...Поверхность. Она встретила меня легкой зыбью, огромным бортом водолазного бота, розовой пеленой на глазах и болью в голове. Происходящее вокруг как фильм, отснятый в режиме резко сменяющихся стоп-кадров.
Игорь прыгнул ко мне. Он уже рядом и что-то надрывно орет прямо в лицо... Просто серая мгла, и нарастающий шум прибоя... Меня выволакивают на палубу и срывают акваланг... Какая-то птица, огромная и почему-то с человеческим лицом летит над лесом...
"Юра, Юра-а..." - тягучим басом бубнит Игорь, пытаясь попасть мне в вену шприцом.
Меня волокут к круглому бочонку на корме бота... Я не в воде, но почему-то захлебываюсь и тону... Просто подводная лодка дала течь и надо быстро найти аварийный выход. Но выхода нет, везде только металлические стены... Меня окружает металл... Металл?!!
Кто-то включает свет, сознание резко возвращается.
Проснулся я отдохнувшим. Освещение внутри камеры было выключено, но солнечные лучи, проникавшие через небольшой иллюминатор и приоткрытую дверь, наполняли окружающее пространство приятным утренним полумраком.
Глаза сами собой сомкнулись. Хорошо. Полежать вот так. Подремать, зная, что все закончилось и больше не будет ни акулы, ни бешеного всплытия. Когда каждая клеточка заново родившегося организма поет от радости насыщения новой жизненной силой. Нового утра.
Массивная герметичная дверь-лаз чуть приоткрыта. Значит, время декомпрессии истекло, и за мной уже приходили. Просто не стали будить.
Я заерзал. Топчан с жиденькой поролоновой набивкой и уютная домашняя кровать с облакоподобным матрацем несколько отличаются по уровню комфорта. От утренней полудремы придется отказаться.
На выход.
Палуба встречает меня слабым подрагиванием работающих на средних оборотах дизелей, еле заметным ветерком, ярким солнцем и безграничной синью раскинувшегося до горизонта океана. Спасательно-водолазный бот неторопливо шлепает в Сандлукар-де-Баррамеду, порт приписки. Откуда когда-то уходил в плавание Магеллан и куда, судя по документам, шел тот самый галеон, находящийся теперь на дне Атлантического океана возле берегов Зеленого Мыса.
Шаги. Увидев, что я вылез из декомпрессионной камеры, ко мне спешит помощник капитана.
- Как вы себя чувствуете? - по крайней мере, именно это он должен спросить у меня и именно так я понимаю адскую смесь ломаного английского и испанского одновременно.
- О"кей, - мой английский, отдающий изрядной толикой Рязанщины, также не блещет. Для верности я подкрепляю сказанное жестом из сомкнутых в кольцо пальцев.
- Хорошо, хорошо, - помощник манит меня за собой.
Что такое?
- Сколько времени? - почему-то спрашиваю я.