- Пять часов утра.
И не спится же ему! А я-то думал, в это время на борту не спит один автопилот, или что у них там...
- Идите, идите, - мы подходим к аквалангу, все еще валяющемуся на палубе возле камеры. - Очень плохо, очень... Вы могли умереть. Так нельзя, - сбивчиво твердит помощник, указывая рукой в сторону баллонов со сжатым воздухом.
Да что такое? И тут до меня доходит, что пытается объяснить мне этот просоленный морской волк, ас подводных погружений. Акваланг полностью разряжен!
Я еле сдерживаю накативший приступ смеха. Еще одно! Не акула - так удушье. Впрочем, если они желают считать причиной моего аварийного всплытия глупую небрежность при проверке снаряжения - пусть будет так. Хрен редьки не слаще.
- Где Игорь?
- Час назад ушел спать. Открыл вас и ушел.
Давать объяснения придется в одиночку. Напарника не будет, по крайней мере, до обеда. Ведь сон менее восьми часов у Игоря - простое "продолжительное моргание". Не завидую тому, кто рискнет разбудить его ранее. Лично я - лучше уж снова в пасть акуле...
* * *
Один из многочисленных островов на юге Луизиады. Небольшой, обильно заросший тропической растительностью и практически необитаемый. Этакая вышедшая из-под воды морщинистая поверхность, сплошь покрытая зеленым. Ничем не отличающаяся от расположенных неподалеку.
И все-таки, неуловимо иная.
Дело даже не в том, что остров, как единоличник, расположился на почтительном расстоянии от собратьев, или его склоны немного круче, а берега почти лишены пляжей, в изобилии встречающихся у других. Нет. Отличие в другом. И оно не воспринимается взглядом, оно ощущается.
И ощущается странно. Можно сколь угодно долго любоваться очертаниями его берегов, строить планы о чудесном пикнике, но стоит только повернуть штурвал - как сама мысль о высадке уже кажется абсурдной и непреодолимое желание заставляет вновь изменить курс. А уж если какой исследователь и обладает повышенной тягой к непознанному, то по мере приближения к острову у него исчезает не только сама тяга, но и появляется жесткое, до тошноты, отвращение к затеянному. Особо сильных духом или непонятливых может и физически вырвать.
При этом подобное состояние охватывает любого, находящегося рядом. И, хотя каждый отдельный человек чувствует это по-разному, нежелание к высадке на всех одно. Потому что остров сам себе на уме. Дрянной ворчливый хозяин, терпеть не может непрошенных гостей.
И именно к этому самому неприветливому отщепенцу архипелага, подгоняемая тремя работающими на полную мощность дизелями, быстро скользит наша яхта. Нам он не страшен. Потому что мы - не гости, мы - хозяева.
Катер влетает в небольшую, похожую по виду на запятую, бухту. Ревут дизеля, давая полный обратный ход, судно, как послушный скакун, резко сбрасывает скорость. Плавное касание пирса. Все, дома.
Белая мраморная лестница наверх, к старинному особняку, построенному здесь еще в восемнадцатом веке неизвестным богатеем. Уединенное, как сам остров, жилище. На данный момент принадлежащее нам.
Дверь не закрыта. Лишнее. Здесь больше никого нет, а в наше отсутствие сломать любой, даже самый высокопрочный замок, не так-то и сложно... Нам в своей безопасности приходится полагаться больше на остров. И на его ауру.
Игорь привычно обходит комнаты, даже в подвал спускается. Снимает секретки. Нет, никого не было. И только после этой обязательной процедуры он позволяет себе броситься в кресло и расслабиться.
- Ну, ты, Юрка, даешь! - хохочет он. - Видел бы ты глаза капитана во время объяснения о необходимости проверки снаряжения!
- А сам-то, - подхватываю я, - конспиратор! Думаешь, команда не заметила, что мы пользуемся стопятидесятиметровым тросом?!
- Как раз это-то легко объяснить нежеланием выдавать точное местонахождение галиона. А вот ты с разряженным аквалангом на глубине - это супер!
- Супер был бы, если бы не удалось забрать у исторического музея сундук...
Кто мы такие? Обычные искатели кладов и приключений. Хоть пруд пруди таких...
Вернее, искатель приключений - это я, а Игорь - он как раз искатель кладов и, по совместительству, мозг нашей компании. Вечно что-нибудь придумывает, соотносит, а потом пробует очередную новинку на мне. Где-то я это уже слышал: "Наиболее рискованные эксперименты проводим на наименее ценных членах экипажа"...
Когда-то мы вместе учились на историческом факультете Рязанского университета. Затем, как многие наши сокурсники, за гроши пытались хоть чему-нибудь научить таких же, как сами, только более молодых. Силенок не хватило, а, может быть, просто манил блеск дальних богатых стран.
И вот, как говорится, без гроша в кармане мы приехали покорять Европу. Тогда еще казалось, что нет ничего невозможного, только Европа оказалась сильнее. Игорь с грехом пополам устроился архивариусом в одну из местных заштатных библиотек, а я... Временщик-гастробайтер - вот все, на что хватило моих способностей.
Счастье свалилось неожиданно. В руки Игоря попалось несколько архивных документов пятнадцатого-шестнадцатого веков, и он предложил совершить экскурсию в Перу. Среди лесов дикой Амазонки, змей и неприветливых, до сих пор живущих по своим священным законам, аборигенов нам удалось обнаружить захоронение одного из жрецов древнейшего племени Инков.