- Думаешь, все-таки перепрофилируют?
- И это может стать наименьшим из бед. ЭТИ ребята могут нас и физически устранить. Ради собственного спокойствия... Мы влипли. И все только из-за моего дурацкого стремления к дешевым эффектам!
- А что же будет с этой планетой?
- Ничего не будет. В настоящее время местные в качестве сырья для производства энергии в основном используют углеводороды, а много из обычной химии не выжмешь. Поэтому они начали разработку более насыщенных в энергетическом плане атомных источников, но и это вряд ли поможет им справиться с дефицитом, тем более что является еще и "шагом в сторону" от решения проблемы. Слабые источники энергии, их ненадежность, породит цепную реакцию в развитии общества. Они элементарно загнутся.
- Так, значит, Барнс прав?
- Прав-то он прав. Но, думаю, отменить законы о невмешательстве не под силу даже ему. А предлагается, что мы станем преступниками по самой сволочной статье, которую только можно выдумать.
- Убийства у нас вроде бы тоже запрещены?
- Ну не убьют, так перепрофилируют - тебе от этого легче?
Перепрофилирование. Таким образом это переведено на земные языки. Одно из самых гуманных и одновременно самых ужасных наказаний, когда-либо придуманных разумным существом по отношению к себе подобным. Хотя у Вас в словаре есть термин, куда более подходящий. "Зомбирование".
Существу, признанному неисправимым или совершившему преступление высшей категории, устанавливаются блоки, подавляющие его собственное "я" и превращающие его в полностью законопослушного гражданина. У перепрофилированного даже мысли не может возникнуть о нарушении. Он всегда и везде действует в рамках строго очерченных правил. Мечта общества - да и только!
Только превращается он из разумной личности в простейший механизм выполнения набора команд. Без собственной воли и собственного мнения. Видел я таких. В основном, среди клерков. Ты ему хоть в глаза наплюй. А он: "Спасибо. Вы несколько неучтивы..." Но, говорят, чувствуют они себя при этом неплохо. Только я не желаю. Брр...
- Тогда какие мы имеем варианты? Давай откажемся.
- Прямой путь к растительному образу жизни.
- Можем пожаловаться.
- Куда? Нас с этой планеты даже не выпустят. На том конце телекоммуникатора уже ждут... Хочешь попробовать?
- Так что же?
- Будем выполнять заказ.
- Вот я и говорю - не нервничай. Все равно возвращаемся к тому, с чего начали. Как думаешь действовать? Как с Бойлем и Мариоттом?
- Нет. Двоих больше брать не будем. Такие казусы слишком заметны. Идея энергетических полей, по местным меркам, идиотская, должна прийти в голову только одному.
- Откуда возьмем?
- Из России, конечно. Надо выполнять законы мира, где находишься. А патриотичность здесь - одно из основных правил, - Игорь улыбнулся. - Сейчас мы все-таки - русские...
II
Институт к вечеру опустел. Закрытые, опечатанные двери лабораторий с удивлением провожают одинокую фигуру человека, неторопливо двигавшуюся по длинному коридору. Кажется, двери даже шепчутся между собой на понятном только им одним деревянном языке, с ехидцей посмеиваясь над недотепой, зачем-то оставшемся после работы, когда остальные давно ушли, и уже давно закончилось оплаченное рабочее время.
Пятница. День, не терпящий задержек на работе. Впереди - краткий миг выходных, и найти человека, добровольно согласившегося сократить на несколько часов сладостные мгновения отдыха практически невозможно. Хотя, судя по факту, возможно. Вот он, вносящий сумбур в такие стройные дверные рассуждения, заведующий сектором прикладной механики, Николай Степанович Хорошеев.
Так никого и не встретив ни в коридоре, ни на широкой, отделанной белым мрамором, центральной лестнице, Николай Степанович спускается в некогда огромный, а сейчас поделенный перегородками турникетов на небольшие отсеки, холл института.
И здесь ни души. Нет даже вахтеров, всегда чинно восседающих в своих стеклянных кабинках и с высоты выданной им казенной формы "Служба внутренней безопасности" строго требующих предъявления пропуска только в развернутом виде.
Никого!
Несколько озадаченный подобным Николай Степанович направляется к своему турникету два, сразу за которым виднеются огромные дружелюбно распахнутые двери, так призывно манящие знакомым запахом улицы и отдыха. А отсутствие вахтера... Что ж, просочиться через неработающую вертушку - таких проблем у рядовых сотрудников никогда не возникало. Тем более что и ломаются эти самые вертушки чуть ли не ежедневно.
Одним резким, но в то же время плавным и слитным движением, Хорошеев перебрасывает послушное тело через преграду... И вновь стоит рядом с парадной лестницей...
"Глупый розыгрыш..." - досадливая мысль о том, что какой-то шутник сразу за вертушкой установил энергетическое поле с обратным потоком, тем самым закрыв выход, тягостно свербит в мозгу.
Надо в обход. Еще раз улыбнувшись, Николай Степанович быстрым шагом направляется к кабинке номер один.
...Следующий полет проходит в более замедленном темпе, оставляя намного менее приятные впечатления.