– Когда работал у тестя, несколько раз бывал в ваших местах, теоретически мог закрутить с тобой роман. Если б ты забеременела от меня тогда, сын был бы ровесником Гаврилы. Легко поверить, что узнав о сыне, захотел встретиться с тобой, проснулись былые чувства, решил жениться. Так всем и будем говорить.
– А в вашей компании не было мужчины, которого звали так же, как Вас? – поинтересовалась Люба, начиная о чем-то догадываться.
– Не было, и я не разрешал перебивать, – поставил ее на место Князев. – Нам нужно продумать детали, чтобы не противоречить друг другу. Теперь можешь говорить. Предлагай!
Люба напрягла фантазию, вспомнив множество прочитанных ею любовных романов, и сочинила неплохую историю их предполагаемого знакомства и кратких встреч. Образ любовника Любы не соответствовал характеру Эдуарда, но он решил, что посторонние вряд ли сразу же это просекут. В результате одобрил легенду, созданную Любой, и даже поблагодарил ее за способность придумывать сказки.
Обсуждение легенды и планов на ближайшие дни заняло несколько часов. В завершение беседы Князев велел Любе называть его Эдиком и обращаться на ты, а Гаврику как-нибудь мягко намекнуть, чтобы он не спорил, если его кто-нибудь назовет сыном Князева.
– Никто, включая детей, не должен знать, что наш брак фиктивный, так что спать будем вместе, и это не обсуждается, – объявил Эдуард напоследок и, заметив Любино замешательство, усмехнулся: – Как и обещал, приставать не буду. Кровать широкая, так что мы даже не будем касаться друг друга. И смотреть ночью друг на дружку тоже не обязаны.
Люба покраснела, пробормотала что-то бессвязное, что можно было истолковать и как согласие, и как возражение – она сама не поняла, что промямлила. После чего приняла из рук Князева ключ от «детской» и пошла отпирать сына.
Почти все время, пока Эдик и Люба беседовали, мальчик вел себя тихо. «Наверное, заигрался», – подумала женщина. Но она даже представить себе не могла, что за игрушки он себе нашел.
Глава 5. Фиктивный папа
Гаврик спал, раскинувшись поперек кровати, а вокруг него по покрывалу были разбросаны презервативы. Несколько пакетиков было вскрыто, и вынутые из них изделия источали пошлый клубнично-банановый аромат.
– Гаврик, что это такое! – возмущенно возмущено вскрикнула Люба. – Где ты это взял?
Мальчик сел на кровати, протирая глаза.
– Я на тебя обиделся, – вспомнил он, отойдя ото сна.
– Что случилось? – поинтересовался, подходя, Эдуард – он встревожился, услышав крик гостьи.
– Не время выяснять отношения, – отрезала Люба, обращаясь к сыну. – Что это такое? – она брезгливо ткнула пальцем в благоухающие фруктами колечки.
– В тумбочке нашел, – сообщил Гаврик. – Думал, там жвачка. А для чего эти штуки?
– Не знаю, – соврала Люба.
– Правда, не знаешь? – зачем-то захотел смутить ее еще сильнее Эдуард.
– А ты знаешь? Для чего? – обратился мальчик уже к нему.
Тут уже стало неловко самому Эдуарду. Как объяснить юному сыну гостьи назначение презервативов, он не знал. Решил говорить правду, не вдаваясь в подробности.
– Чтобы детей не было, если взрослые пока не хотят, чтобы они рождались.
– А как эти штуки от детей помогают?
– Подрастешь – сам разберешься.
– Я уже большой, объясни, – заныл Гаврик.
– Мама объяснит, – попытался самоустраниться Эдуард.
– Мам, как эти резинки от детей помогают?
– Взрослые мужчины что-то с ними делают, когда ложатся спать рядом с женщиной, – краснея, сообщила она.
– А если без них переспать с женщиной, она становится беременной? – быстро сообразил пацан.
– Может стать беременной, – уточнила Люба.
– Мам, а с кем ты переспала без этой штуки, чтобы я у тебя появился? – задал Гаврик новый вопрос, заставивший Любу вспыхнуть еще ярче. Что ответить сыну, она не знала. Назвать имя, отчество и фамилию своего работодателя – тот наверняка все неверно поймет и рассердится. Признаться, что Гаврик – плод недолгой ее связи с приезжим мужчиной, который, возможно, даже представился ей не своим именем – так низко падать в глазах сына не хотелось. Соврать про то, что отец Гаврика был чуть ли не супергероем, но погиб, язык не поворачивался.
Заметив душевные терзания Любы, не знающей, сказать ли сыну правду и как это сделать, Эдуард пришел ей на выручку, взяв ответственность на себя:
– Со мной.
– Ты мой папа? – ошалело уставился на него Гаврик.
– Нет! – вскрикнула Люба.
– Да, – подтвердил Эдуард. – Но не знал о тебе до недавнего времени.