Телефон звякнул, сообщая о получении сообщения. Открыв его, Люба поняла, что ее будущий лжесупруг перевел обещанный аванс: ее счет пополнился на 270 тысяч рублей. Платеж совершил некий Эдуард Борисович К. – совпадение, действительно, было поразительным: отца Гаврика звали так же, даже фамилия начиналась на ту же букву. Трудно было не подумать о том, что это судьба. Люба уже ничуть не сердилась на то, что москвич даже не дал ей возможности возражать. Дурой была бы, если отказалась!
Радуясь, что Гаврик в лагере и не будет мешать сборам, Люба первым делом рванула на вокзал, но не на железнодорожный, а на автобусный. До столицы ехать не так далеко, можно и в автобусе, это дешевле – женщина не собиралось прощаться с привычкой экономить лишь из-за того, что на нее неожиданно свалилось полмиллиона.
По дороге домой купила муку и яблоки, взяла воды и, подумав, палку колбасы и багет.
Вернувшись домой, первым делом замесила тесто. Пока оно подходило, занялась чемоданами. Чемоданов у нее, собственно говоря, не было, но были две большие сумки: одна спортивная, другая шопер. Да еще у сына был рюкзачок, но он не в счет – в него Гаврик почти наверняка захочет сложить любимые игрушки.
Впрочем, и двух сумок должно было хватить – большого выбора одежды, подходящей для отдыха, у Любы не было. Преобладали полуофициальные юбки, брюки и блузы, в которых она совсем недавно ходила на работу. Ехать решила в тонких синтетических брюках, произведенных в одной из стран СНГ, и китайской футболке немаркого темно-синего цвета с принтом в виде розы. С собой уложила длинную свободную юбку из тонкого хлопка, пару светлых футболок и белое летнее платье с хлопковым кружевом.
Платье она сшила сама и очень им гордилась. Если жених не приобретет для торжества наряда, больше подходящее случаю, можно будет пойти расписываться в нем. Но даже если он догадается купить свадебное платье, наряд собственного пошива пригодится во время свадебного путешествия.
На случай похолодания взяла плотную футболку с длинным рукавом, похожую на тельняшку, и кремовый кардиган, тоже собственноручно связанный. Для сына взяла старые джинсы, шорты, несколько футболок и ветровку. Решила, что поедет он в спортивном костюме, а длинные шорты, которые сейчас на нем, она уложит с собой после (если он, конечно, их не порвет и не испачкает, на что Люба не особо надеялась). Белье для себя взяла новое, хранящееся на всякий случай (например, если неожиданно придется лечь в больницу). Казалось, что вещей было мало, но спортивная сумка еле закрылась.
Во вторую сумку Люба положила несколько любимых самодельных украшений и небольшую коробочку с набором камней и фурнитуры, специальными инструментами. Она надеялась, что у нее будет немного времени, чтобы смастерить что-нибудь, навеянное отдыхом у моря. Она помнила, что Эдуард Борисович говорил о планах совершить свадебное путешествие по Краснодарскому краю, так что свиданье с морем Любу ожидало почти наверняка, и она с воодушевлением ждала этой встречи.
Косметикой Люба обычно не пользовалась – Надя говорила, что ей хорошо и без макияжа. Однако пудра, тушь, карандаш для бровей и помада двух оттенков у невесты все же имелись. Она вместе с косметичкой отправила их в шопер, туда же сунула расческу. Оставалось собрать швейные принадлежности на случай, если что-то порвется, и небольшую аптечку. На это ушло еще полчаса.
Закончив с укладыванием вещей, приступила к приготовлению пирожков. И она сама, и Гаврила любили с яблоками. Их Люба и решила напечь в дорогу.
Когда закончила с пирожками, сунув противень в духовку, поняла, что пришло время заняться неприятным, но необходимым делом: предупредить близких о своем временном отъезде, чтоб не волновались и не тревожили полицию.
Начала с матери.
– Мам, меня не будет три недели, – сообщила ей Люба, когда та закончила первую часть обвинительной речи, поводом к которой послужил несвоевременный звонок дочери.
– Я же сказала, что не возьму к себе Гаврика. Ты же не собираешься оставить сына одного? – голос матери звучал язвительно.
– Мы вместе едем. Я предупреждаю, чтоб ты не беспокоилась, если нас дома не застанешь, – пояснила Люба, хотя сомневалась, что мать вообще заметила бы их исчезновение.
– Никуда вы не поедете! – заявила Тамара Васильевна.
– Ты не можешь запретить, – резонно заметила Люба.
– А цветы кто поливать будет?
– Ты и польешь.
– Прикажешь с другого конца города переться, чтоб цветы полить?
– Ты на пенсии, так что потратить час в день на уход за цветами можешь себе позволить.