– И не говори мне… что вас связывала не постель, а нечто большее.
Николь уже открыла рот, чтобы сказать ему, что их отношения с Дэвидом распространялись куда шире, но вдруг ее пронзила шальная мысль… Как ни неприятно признать, но если вдуматься, то за все время общения с Дэвидом у них ни разу не возникало того слияния душ, которое произошло с Мартином во время поездки на Мдину или на тот же Гозо. И если совсем честно, хоть ей и было хорошо с Дэвидом, но их мало что связывало, кроме работы в центре досуга, где они и познакомились. Дэвиду и в голову бы не пришло лазить с ней по древним развалинам, скорей всего, он бы занялся рыбалкой. А потом Дэвид никогда бы не стал обсуждать и советоваться с ней по поводу отеля «Виктория», ведь, как ни обидно признавать, но в глубине души она знала, что он всегда достаточно скептически относился к ее умственным способностям.
– Нет….
– Нет?
Николь не поняла, был ли это шок, триумф или он просто не поверил ей. Она заглянула ему в глаза, пытаясь разобраться. По правде сказать, она уже во всем запуталась, и собственное поведение смущало ее не меньше. Ведь умом она твердо понимала, что должна бояться и презирать этого человека и любыми путями стараться освободиться от него, однако все внутри нее говорило об обратном. Ей совершенно не хочется такой свободы. В ней живет одно-единственное желание обнять и поцеловать его, ощутить на себе тяжесть его сильного тела. И с каждой минутой становится все трудней бороться с собой.
– Расскажи мне о Дэвиде, – настойчиво, уже в который раз, попросил Мартин.
– Мы… собирались пожениться.
Как нарочно, нужные слова не приходили ей в голову, но она должна – нет, обязана! – сосредоточиться. Иначе произойдет самое ужасное – ее желание возобладает над ней…
– Или, по крайней мере, все так думали, но потом…
– Он бросил тебя? – Мартин пришел ей на помощь, когда она замялась, подбирая слова.
– Нет…
Неужели у него хватило наглости допустить, что она, будучи брошенной женихом, рикошетом отскочила в его постель? Неужели только так можно понимать ее действия? Интересно, а что, может, для нее было действительно лучше попасть именно в такую ситуацию?
– В какой-то момент, сама не знаю почему, я поняла, что не хочу выходить за него. Сначала все шло нормально – ведь мы уже были вместе около двух лет, но, когда он спросил моего окончательного решения, я ответила ему отказом. Просто в одно прекрасное утро я проснулась с сознанием, что ничего хорошего из этого не выйдет. Что-то подсказывало мне, что мое чувство к нему не настолько сильно, чтобы я могла стать его женой. А потом мне стало жаль себя – ведь я ничего не видела, не испытала в жизни, и я решила, что еще рано запирать себя в четырех стенах. Очевидно, я просто не была готова на такой шаг. Дэвид очень болезненно воспринял мой отказ… – Ее голос дрогнул. – Все осложнялось тем, что мы вместе работали в центре досуга. В конце концов, не выдержав, я решила взять отпуск и сбежать от всего этого кошмара… и встретила тебя.
– И встретила меня, – глухим эхом отозвался Мартин. – И я оказался именно тем, с кем ты испытала то, чего и не предполагала.
От его язвительного намека Николь поморщилась, как от боли, однако не нашла достойного ответа.
– Но вскоре позвонил Дэвид… Он попросил меня вернуться… – очень тихо произнесла Николь. Она так и не смогла заставить себя сказать правду, ведь на самом-то деле звонил не Дэвид, а ее отец. Больше всего ей сейчас не хотелось вспоминать, а значит, еще раз переживать тот шок от того, что она услышала. – Мне необходимо было возвратиться как можно скорее. Я… забыла обо всем.
Мартин побледнел и в ярости заскрипел зубами. Его орлиные глаза пронзили ее искрами-молниями. Боже, зачем она это говорит? Ведь в действительности все было совсем не так. Да, правда, в первую минуту после разговора она ни о чем не могла думать, кроме как о билете на самолет и о скорейшем возвращении в Англию, но после того, как все образовалось, Николь в первую очередь метнулась к Мартину. Она заглянула к нему в номер и, не застав его, очень огорчилась.