Весь оставшийся путь они провели, рассказывая друг другу всякую быль и небыль о том, кто, где охотился и рыбачил, кто и какие в свои жизни «вершины» покорял. Попутчик был тезкой Романова и в чем-то очень на него походил, не внешне конечно, а например, в отчужденной манере вести себя на людях и с большой неохотой с ними сходиться, совсем ничего не рассказывая о себе. Его тонкий и обходительный юмор настолько был сродни самоиронии и душевной прозорливости Романова, что как только они открыли друг в друге этот искрящийся отклик взаимопонимания, то да самой ночи прогоготали над шутками, историями из жизни и анекдотами, которыми так редко приходилось с кем-нибудь делиться.
Расстались они на привокзальной площади Челябинска, сев в разные такси, но Романова не покидало ощущение, что он совершенно точно еще до знакомства в поезде уже где-то встречался с этим человеком. И когда тот на прощанье, желая ему удачи в делах амурных, вдруг в конце бросил: «… к ростовчанину ее не ревнуй, он тебе в подметки не годится…», Алексей толком не мог себе ответить, когда он об этом ростовчанине мог упомянуть, да и зачем. Но отбросив эти ненужные размышления, Романов, взбудораженный и дерзостный, отправился на Университетскую набережную, благополучно созвонившись с диспетчером Валерией, связавшей его с водителем автовышки. Романову оставалось только купить цветы.
Послесловие автора:
В этой, во многом, наивной и, наверное, излишне мрачной истории, правда, то, во что сложнее всего поверить. Клянусь своей любовью, жизнью и свободой – на свете еще остались люди, способные отправиться за своими возлюбленными на край света, и совершать ради них другие, на первый взгляд, неоправданные безумства. Я лично знал такого человека, я ехал с ним в одном купе до Челябинска.