Потом она решила, что чем черт не шутит, и повела его к «своей» лакмусовой бумажке.
Фотовыставка членов союза фотохудожников Челябинска располагалась в центре на открытой площадке в начале улицы Кирова. Заметив, что он крайне рассеян, даже подвела и показала пальчиком на свою работу, но как и большинство тех, кого она считала обремененными интеллектом, Алексей уставился на эту чертову «бабку» рядом с ее «лошадками», на «лошадок» даже не взглянув. Ей вдруг стало обидно до слез, и она еле сдержалась. Это все же не помешало отпустить ей колкость в адрес Алексея, рядом какой – то забулдыга с гитарой затянул про расставание, и Алиса с издевкой передавала ему весь смысл их прогулки, озвучив суть песни, мол тебе пора . Но реакция Алексея удивила ее, он не без остроумия отшутился, и почему-то Алисе стало невероятно весело. Однако, заметив, как это удручающе подействовало на него, но как из последних сил тот пытался с собой справиться, Алиса решила прекратить избиение, тем более давно уже шел второй час прогулки. А ведь больше часа не выдержал еще никто, кроме него.
Тут она испытала какое-то странное чувство чужой тоски и одиночества, оно ей передалось от Алексея. Она и раньше видела это в глазах своих не в меру надоедливых кавалеров, но принимала лишь сам факт, оставаясь безучастной к их просьбам и мольбам. На этом самом месте Алиса поняла, что если он сейчас попросит быть с ним, то она почти точно дрогнет.
« Что за чушь? С кем быть? С ним?»,– спрашивая себя, она переполошилась не на шутку.
Заглядывая в его глаза, она разглядела боль, которой всегда так чуралась. Они стояли на набережной и он предложил идти на колесо обозрения . Вдруг боль в его глазах исчезла, и он страстно посмотрел на нее, начав какой-то непринужденный разговор совсем не о высоких материях. Алиса с облегчением сама теперь перевела дух, и с радостью поддержала. Внезапно Алисе захотелось рассказать, как ей тоже одиноко, как она устала от лжи, но разговор шел об экологии, промышленности, ГОКах, хоккее, временах года.
Она и не заметила, как они оказались на колесе обозрения, как канул навсегда этот день, и как понимание того, что он все-таки не попросит ее ни о чем, тихой грустью разлилось, перемешиваясь с вечерними красками ее любимого города. Она восхищалась видом, открывающимся с высоты, кажется, каждой клеткой своего существа, а то щемящее чувство, взятое взаймы у Алексея, предавало этому всему великолепие шедевра.
Глава 7.
Прямо за знаком « Стоянка запрещена», возле парковки напротив государственной думы Челябинской области, стоял наглухо тонированный огромный серый внедорожник. Внутри на передних сидениях два стероидных амбала в дорогих деловых костюмах, изредка переговариваясь, наблюдали за кем-то в большие армейские бинокли.
При каждом движении их непропорционально большие мышцы обнажали швы на костюмах, так, что, казалось, они вот-вот разойдутся. Шить на заказ им видимо не хватало ни вкуса, ни желания. У обоих во рту была по жвачке, которые каждый из них с остервенением месил своими тяжелыми челюстями. Тот, что сидел за рулем, поднял вверх указательный палец, а затем повел им вдоль верхнего края лобового стекла и замер, оба продолжали смотреть в бинокли.
– Объект в зоне прямого визуального контакта, – по рации сообщил тот, что сидел на пассажирском сиденье.
– Их двое? – спросил мужской хриплый бас в рации.
– Да, разговаривают идут, – снова ответил пассажир.
– Ничего странного не заметили? – раздалось после треска из рации.
– Нет, все как обычно, – передал громила и положил бинокль на панель, глядя на своего товарища за рулем, который чему-то улыбался.
– Все отбой. Пробили залетного. Снимайте «наружку», – скомандовали им.
– Принял. Отбой. 1-ая группа быстрого реагирования наблюдение прекратила, – отрапортовал все тот же рядом с водителем и положил рацию рядом с биноклем.
– Чё ты ржешь? – спросил он у того, что за рулем.
– Ты мне «пятеру» проспорил. Смотри вон они к лошадям ее пошли, – ответил тот.
– Ну, это еще не известно. Давай заводи, поехали на базу, – недовольно пробубнил он в ответ, поглядывая туда, куда смотрел его товарищ.
– Все там известно. По геотрекерам посмотрим завтра, – ухмыляясь, сказал водитель и завел двигатель.
Через секунду, свистнув резиной шинных протекторов, серый внедорожник вклинился в общий поток, подрезав при этом две «маршрутки», и скрылся из виду.
Глава 8.
Алексей, проходя по безлюдному и длинному коридору развлекательного комплекса, окончательно созрел в своем намерении еще раз поехать к ней и, если придется, то умолять, ползать в ее ногах, неважно, лишь бы она выслушала его. Он должен ей сказать, что готов ждать столько, сколько потребуется, чтобы вернуть ее и сделать счастливой.