Он жил с кошмарным ощущением, что похоронил свою Алису, но боль утраты все не притуплялось, а с каждым днем росла.
И вот неделю назад, августовским вечером, сидя на лавке под раскидистыми платанами, Алексей услышал свое прозвище, но не с первого раза понял, что обращаются к нему.
– «Лэкс»! Братан!– кричавший сидел за столиком на летней террасе небольшого грузинского ресторана.
Алексей, наконец, повернул голову в сторону такого знакомого ему голоса и подскочил, как ужаленный. Человек за столиком тоже вскочил, и обходя пустые столы пошел к нему.
– «Нохча», брат!!– крикнул радостно Алексей и устремился на встречу.
Раскинув в сторону руки, Алексей хотел обнять своего давнего приятеля, но тот, схватив его выше пояса, подкинул вверх, словно куклу и, вытянув горизонтально, перехватил одной рукой под поясницу, а другой костяшками пальцев стал натирать Алексею макушку.
– Вот и свиделись, вот и свиделись, – улыбаясь, приговаривал силач, и его «вот» звучало, как английское «what».
– Поставь на место, Али! – уворачиваясь и вращая головой, грозно рыкнул Алексей, тоже не переставая улыбаться.
– Нееет. Скажи: дядя Али, отпусти, пожалуйста,– продолжая тормошить Алексея, осклабился Али.
– Ну, хорош уже. Дырку сейчас протрешь. Али Баба – разбойник! Поставь! – сказал со смехом Алексей, поймав руку Али и с трудом двумя руками, удерживая ее.
Оба были искренне рады встречи и со стороны напоминали младшего и старшего брата. Хотя чисто внешне были совсем не похожи. Али больше походил на славянина, рослого и невероятно мощного, а Алексей на сердитого абрека. Али так и не отпустив своего, уступавшего физическими данными, товарища, понес его, как котенка, прямо к своему столу, не обращая внимания на удивленные улыбки прохожих. Именно в тот момент Алексею вернулась надежда и жизненные силы, он верил, Али поможет осуществить его безрассудное желание вернуть Алису, в который раз вопреки всему.
Сейчас, глядя сверху на беспечных гостей курорта, Алексей уже не задавал себе вопросов, не размышлял, отчего все сложилась так, а не иначе, и не искал себе оправданий. Он поставил на любовь все, что у него было, включая жизнь и свободу, не раздумывая есть ли у него, хоть один мало-мальски вразумительный довод для этого. Самым главным было то, что Али не понял, Алексей не решился бы на его авантюру, если бы не стремление вернуть Алису, о которой до сегодняшнего разговора тот не знал ни сном, ни духом. Предполагая его одобрительную реакцию, однако, все же сомневаясь. На Кавказе обычай воровать невест, хоть и существует, но придерживаются его, чаще всего, только с согласия родителей невесты.
Дело, в роде бы, оставалось за малым – решить проблемы Али и вновь оказаться на южном Урале. Но проблемы Алибека не шли ни в какое сравнение с его собственными. Последней же попытки трезво оценить положение вещей от Алексея не последовало. Его благоразумие и осторожность, как ему казалось, остались при нем, пусть ставки и непомерно возросли. Играя ва-банк против собственной судьбы, Романов считал, что ему просто больше нечего терять. Он почувствовал опьяняющий кураж от того, что в силах изменить безнадежную и фатальную несправедливость, нависшего над ним рока.
Алексей, как-то совсем, между прочим, смотрел на то, что ему предстояло сделать вместе с Али. Сто килограммов чистейшего колумбийского кокаина ждали отправки в Екатеринбург. Курьеры, занимавшиеся этим вопросом, были или мертвы, или бесследно исчезли. Али пришлось принять непосредственное участие в решении этой проблемы, у него горели сроки, а товар заказчиками с Урала был наполовину оплачен. Это была первая крупная партия, и не выполнить условия этой сделки не сулило ничего, кроме обязательств несовместимых с жизнью. Осложняло и без того нелегкую задачу то обстоятельство, что коридор по которому должен был идти товар со вчерашнего дня был закрыт – в двух областях сменились губернаторы и соответственно вся верхушка. Ждать нового или поменять маршрут не было никакой возможности, и Али, целиком и полностью, полагаясь на ум и изворотливость Алексея, принял без оговорок его отчаянно смелый и простой план.