– Ничего себе человечный, видели бы вы, как он Кривцова избил, тот бедный даже обгадился. Вот в чем, скажем, этот Кривцов виноват? Ведь кто-то дал ему в первый раз эти наркотики попробовать. Все это уже некоторым цинизмом с вашей стороны отдает,– бесстрашно глядя на своего начальника сказала Алла Андреевна.
– Жаль, милочка, что вы никак не можете понять, что даже у этих больных людей есть границы дозволенного, – по-отечески улыбаясь, Анатолий Михайлович заговорил почти шепотом. – А цинизм, Алла Андреевна, это необходимое качество в профессии любого врача, опять же, но всему есть границы. Со временем, я уверен, вы это поймете.
–Невозможно, голубушка, профессионально выполнять свои обязанности, каждый раз пропуская через себя боль и страдания пациента. Тут нам на выбор или лечить, или сострадать. Понимаете?– заметно оживившись, опять начал свою витиеватую тираду старик.– В случае же с Романовым, все в корне наоборот, тут мое человеколюбие всячески взывает к нему.
– Я, наверное, на старости лет стал подвержен мистицизму, но тут такого насмотришься, во что угодно поверишь, – Анатолий Михайлович снова начал терпеливо подготавливать почву для своего рационального зерна.– Так вот с этим Романовым, тут, какая штука. Я бы сказал, что привела его в нашу юдоль скорби, болезненная страсть, если бы ни некоторые но. Между ним и его любимой женщиной существовала некая связь, наподобие той, что можно наблюдать между матерью и ребенком на первых этапах его развития, когда ребенку от матери и наоборот передается психоэмоциональный настрой, болевой синдром и так далее, даже на расстоянии. Вы решите, видимо, что старик сам выжил из ума, но я не могу объяснить для себя это ничем иным.
А именно, как я уже говорил, он попал к нам из рук своей невесты, милой девушки, тоже с некоторыми странностями, но сейчас не об этом. Уже через неделю пребывания в клинике у Романова наблюдалась стойкая и прогрессирующая ремиссия – он был вменяем, совершенно точно. И вот еще через две недели он неожиданно впал в аффективное состояние, и по прошествии нескольких часов у него начался галлюцинаторный бред. Тогда у него был другой Завотделением, ваш предшественник, так вот, он назначил ему несколько капельниц разных нейролептиков и транквилизаторов, с большим трудом, получив желаемый эффект. В тот же вечер явилась его невеста Алиса, кстати, ее имя он повторяет каждый раз в бреду, признаваясь ей в любви, и именно поэтому больные зовут его «Алиса». Уж не знаю, чего она хотела от этой встречи, но сильно расстроившись из-за состояния Романова, эта Алиса поспешно удалилась и приехала в следующий раз почти через год. И за несколько часов до этой самой встречи, с Романовым вновь приключилось обострение, я тогда лично составлял ему назначения.
В общем и целом, его Алиса приезжала к нему пять раз за все это время и каждый раз история повторялась, сначала у него галлюцинации, затем мы его состояние купируем, а после появляется она.
– А вы не думали, что они всего-навсего посредством мобильных телефонов связывались с друг другом – перебила Алла Андреевна, ехидно улыбаясь, отвернувшись от старого профессора.
– Ну, что же вы, милочка!– старик печально взглянул в окно, находившееся в цоколе и отгороженное от прямого солнечного света, соседствующей в метре кирпичной стеной. – Вы мне совсем в уме отказываете. На четвертый раз, мы разве что ремонт в его палате не затеяли. Говорю вам, что-то необъяснимое между ними было. Не мог он узнать, что она к нему собирается.
– Так почему же она его не забрала? Вы же сами говорите, хорошо шел на поправку, связались бы с ней или с родственниками его, дел-то номер набрать, – проявляя уже некоторое внимание к затянувшейся беседе, поинтересовалась Алла Андреевна.
– Да в том-то вся и закавыка – нет у него, похоже, родственников, и не шла эта Алиса на контакт совсем, то есть категорически. Я даже склонен считать, что из-за нее Романов здесь и оказался. Уж слишком виновато она на него смотрела каждый раз, и очень пыталась это скрыть – старик задумчиво продолжал смотреть в окно.
– Анатолий Михайлович, а почему вы о ней все время в прошедшем времени говорите? С ней что-то случилось?– с нескрываемым женским любопытством спросила девушка.
– Случилось, Аллочка, случилось,– услышав долгожданный интерес, старик неспешно подытожил, повернувшись к девушке.– В Америку его Алиса перебралась на ПМЖ, я ее родителей совсем недавно разыскал, они и сообщили. А у Романова в день ее отъезда случился парез лицевого и глазных нервов, ровно в этот вечер он окривел.