Опрометью бросившись к входной двери, Алексей подбежал к вешалке и засунул руку в куртку Алибека. Нащупав внутри хрустящую материю, он вынул из кармана красные кружевные стринги. Схватив лежащий перед зеркалом «Глок», Романов побежал на звук голоса Алибека, сжимая в кулаке нижнее белье Алисы. Ослепленный неистовой ревностью, он не осознавал на какой дешевый трюк купился, как, впрочем, не знала, что натворила и та, по чьей вине все началось и, конечно, должно было кончиться.
Вломившись в комнату к Алибеку, Алексей, не раздумывая, направил дуло прямо на него и трижды с осатанелым ожесточением спустил курок. К этому моменту Али закончил свои телефонные переговоры и, повернувшись к двери при появлении Романова, смотрел ему в глаза. Эхо выстрелов зазвенело в тишине пустой и большой комнаты, а Алибек медленно осел на пол, заваливаясь навзничь.
– Что ж ты, бес, даже помолиться не дал? Я ж ее пальцем не тронул, гяур ты нечестивый!– простонал Гароев, собрав последние силы и разглядывая пикантный предмет женского гардероба в руках Романова.
– Как!?– все что смог вымолвить Алексей, продолжая держать пистолет нацеленным на Али.
– Так же как трогал, только наоборот, – улыбаясь чему-то, еле слышно сказал Алибек, и взгляд его серых глаз стал стеклянным.
Понимая, что перед лицом смерти Али не стал бы оправдываться или лгать, Романов схватился за голову и заметался вокруг Гароева, нарезая круг за кругом, не веря в действительность происходящего…
… Романов воткнул ключ в замок зажигания слева под рулем, с первой попытки заведя турбированный двигатель внедорожника, тот отозвался глухим топотом неудержимого огромного табуна. Поставив селектор коробки передач в положение «Manual», Алексей сорвал с места три c лишним тонны металла, пластика и резины с пронизывающим и неестественно громким свистом покрышек на сером льду. Он перестал обращать внимание на странности, происходящие ежеминутно, и отмечал их больше из-за привычки держать все под контролем. Но теперь это было ни к чему – тот гандикап, выигранный у судьбы, Алексей разбазаривал сейчас безо всякого сожаления.
Заехав на мойку, Романов, не выходя из машины, наблюдал за тем, как медленно оползают пузырьки пены по стеклам, смешиваясь с пылью и грязью, а в салоне сгущается темнота. Он знал, что сходит с ума, что действовать в его положении также бесполезно, как и бездействовать. В конце концов, невообразимые наслоения из сновидений, воспоминаний, фантазий и простых размышлений приобрели совершенно отчетливую взаимосвязь. Алексея уже не страшили кровавые эпизоды возвратившейся памяти и потери сознания, от части, занимало, не более того, виденье им картины в целом с прошлым, настоящим и будущим.
Простым дежавю нельзя было объяснить то, например, что он знал заранее, с точностью до секунды, как запутается сейчас в шланге миловидная мойщица и шлепнется на свою пухлую пятую точку, а насмехающийся парнишка, ее коллега, получит за насмешки от нее струей из шланга в лицо. Вся соль была в том, что можно было вмешаться в эту предопределенность, но нельзя было ее изменить, удлинялась лишь цепь событий или становилась короче, а финал оставался неизменным. И Романов видел, как и когда опустится занавес, ему лишь оставалась выбрать из неисчислимой вариабельности сюжетов свой сценарий, который подведет его к неизбежному. Алексей только не понимал, как умещается в его голове такое грандиозное количество составляющих, и откуда ему известна формула, по которой они складываются в один и тот же результат.
Из автомойки Романов направился на выезд из города. Съехав с эстакады к воротам гаражного кооператива « Искра », расположенного еще в черте города, но на самом отшибе, Алексей вышел из машины и вдоль высокого забора проследовал к мусорным бакам, сопровождаемый лаем местных собак. Остановившись рядом с площадкой для вывоза мусора, он окинул взглядом заснеженный пустырь и отыскал глазами бочку, в которой сжигали разнообразный автомобильный хлам.
Отсчитав три столбика от площадки, Алексей подошел к забору и засунул руку в углубление между забетонированной трубой столба и вкопанным швеллером, служившим опорой для какой-то конструкции за забором. Несколько секунд поковырявшись в обледеневшей ямке, Романов извлек, покрытое сильным белым окислом, тоненькое золотое кольцо с маленьким бриллиантом. С ним он делал Алисе предложение…
… Поднимавшаяся к себе домой по ступенькам, не дождавшись лифта, Ланская просто закипала от негодования. Романов – это, опять явившееся откуда-то, ничтожество, ревнующий ее ко всему и вся, сочиняющий небылицы, в которые сам верит, хотел сымитировать ее похищение. Нет, ну какой же беспробудный осел! Он хотя бы пистолет похожий на настоящий нашел, а не эту серую пластмасску. И нанял кого – актера какого-то второсортного, у которого то есть акцент, то нет, да и на кавказца не похожего совсем. Выходит Алексей совсем ее за дуру принимает. За креативный подход, конечно, Романову пять баллов, но с его опротивевшими Ланской ухаживаниями нужно было покончить сегодня же.