– Вы меня простите. Мне когда сообщили, я от волнения не поверила сначала и не узнала даже как он погиб. Как Алексей в Ростове оказался?– спросила Алиса стыдливо глядя в сторону.
– В Донецке Лешенька подорвался на фугасе, в первом же бою. Его по частям в Ростов привезли, там и умер,– ответила Мария Александровна, и нижние веки ее заполнила влага.
Ланской захотелось кинуться в объятья этой несгибаемой под гнетом страшных обстоятельств женщины, но Алиса осознала, что та нуждается в ее сочувствии также, как статуи древних языческих богинь в человеческих подношениях, и осталась неподвижна. Мария Александровна, повернувшись спиной к Алисе пару минут, что-то изучала за окном.
– Собирайся, Алиса! Со мной поедешь. Алексей сказал перед поездкой на Донбасс, что у тебя тут какие-то серьезные сложности. Он для этого и щенка купил, чтобы я обязательно сюда приехала и тебе его передала, если Лешенька погибнет. Я же было подумала, что он как всегда преувеличивает.
Но тут смотрю, архаровцев по твою душу собралось больше, чем воронья на кладбище. Не бойся ничего – кишка у них тонка, в моем присутствии с тобой что-то сделать. Так что собирайся поживей, и бери самое необходимое, а остальное в пути докупим, – ровно голосом, с совершенно теперь сухими глазами сказала Мария Александровна.
Очень желая верить словам Романовой, Алиса беспрекословно подчинилась, хотя делала она это исключительного из-за совпадения ее личных интересов с представившейся возможностью оказаться подальше от Малышинского. Но по сути, что бы там не говорила Мария Александровна, Ланская оказалась между молотом и наковальней. Чувствуя за собой вину в гибели Алексея, хотя и очень подспудно, Алиса решила при любом удобном случае покинуть компанию Романовой, – самобичевание меньше всего способствовало ее душевному равновесию, которое ей как никогда было необходимо. Но обстоятельства внесли свои коррективы, и Алисе пришлось с ними согласиться.
Романова с допотопной кнопочной «Нокии» вызвонила и попросила какого-то Василия подняться, чтобы помочь женщинам с вещами, бросив вкратце, что по пути наверх нужно будет кого-то увещевать. Через пару минут, в военной форме без знаков отличия, в квартиру Алисы без стука вошел высокий седой мужчина. Молча закинув несколько сумок на плечи, он также без слов удалился.
– Пора, деточка! Закрывай квартиру, и поедем скорее. Родственникам потом сообщишь,– сказала Романова.
Алиса взглянула в зеркало в прихожей, проверив наличие в сумочке кошелька и документов, без спешки покинула квартиру. Прихватив одной рукой корзинку со щенком, запрокинувшим лапы кверху и потешно посапывающим во сне, Ланская заперла дверь и покинула навсегда, столь полюбившейся ей приют. На пути к лифту Ланская заметила, что увещевания Василия не прошли даром – приткнувшись к углам лестничной клетки, едва держась на ногах, стояли бойцы ее бывшей конторы, связанные по рукам и ногам пластиковыми хомутами.
Ланская с Романовой проследовали в машину, где их уже ожидали двое мужчин в форме, один из которых поднимался за вещями. Военные помогли им разместиться, и УАЗ «Патриот» с сиренами, маяками и номерами ростовского гарнизона беспрепятственно покинул двор Алисы, окруженный со всех сторон пикапами с ГБРовцами «Штурма».
Дорогой Ланская с Марией Александровной перекинулась лишь несколькими фразами, и, заметив ее отсутствующий вид, Алиса не стала ей докучать вопросами, куда и зачем ее везут, и лишь изредка уделяла внимание «Умке». Щенок с радостью откликался на ласки новой хозяйки, так впоследствии ей и не ставшей, и устраивал неимоверную возню и поднимал задорный лай, очень похожий на вой. После чего его долго приходилось успокаивать, так что и это занятие не очень-то скрашивало скуку пути.
А еще Ланскую беспокоила мысль, что Малышинский отправится вслед за ней, и как в этом случае поступить она совершенно не предполагала. Ее догадка оказалась верна, уже за Волгоградом на пустынной дороге Калмыкии, Ланская несколько раз замечала далеко позади два серых внедорожника, но рассмотреть их номера не было никакой возможности. Спустя какое-то время они отстали, но на душе у Алисы было все равно тревожно. Видимо, и молчаливое горе матери, не могло не чувствоваться Алисой, но Мария Александровна держало все в себе, и Ланская о нем только догадывалась, за что мысленно благодарила Романову.
Меняясь за рулем каждые восемь часов и часто используя сирену, двое военных сопровождавших женщин, доставили их в Ставрополь меньше, чем за сутки. Связываясь по рации с постами ДПС, их автомобиль без вынужденных остановок следовал на протяжении всего пути.