Даша уточнила, тихонько посмеивалась:
– Ты что, подразумевала, что он обезьяна? А почему?
Вера сделал пренебрежительный жест.
– Да он приперся в клуб с серьгой в ухе и волосами, стоявшими дыбом! – Для наглядности она подняла над головой растопыренные во все сторона пальцы. Получилось весьма впечатляюще. – Намазался гелем для укладки волос, что ли. Обезьяна настоящая. Еще бы щеки нарумянил! Лахудра из дебрей Амазонки!
Марья Ивановна поперхнулась и закашлялась. Потом сделала круглые глаза и простодушно поддержала:
– Да, какой же он невежа! И на что ему было обижаться?! Ну, подумаешь, обозвала его дикой обезьяной!
Вера согласно закивала головой, радуясь неожиданной поддержке, но тут Марья Ивановна повернула на сто восемьдесят градусов и перешла к суровому порицанию:
– Осрамила парня при всем честном народе, и хоть бы что! Мелочь какая, по твоему мнению! Да такого свинства парни вовек не прощают, ты об этом не знаешь?
Вера немного замялась, но решила честно раскрыть карты до конца, всё равно в их поселке любое событие утаить невозможно:
– Ну, это еще не всё. Он такой был потешный, когда приперся на танцы в своей цветастой кофтенке и стоявшими дыбом волосенками, что я не вытерпела и спросила у него: «Вы кто: он, она, оно»? Он жутко разозлился, даже затрясся весь. Если бы я была поменьше, он бы мне непременно вмазал. К тому же мои слова услышала парочка его полоумных друзей. Они потом их весь вечер цитировали, я себя даже давно почившим классиком почувствовала. Петька аж позеленел и заикаться начал. – И она уныло констатировала, покачивая большим пальцем ноги черную лакированную туфлю сорок второго размера: – Вы правы, Марья Ивановна, теперь у меня есть еще один враг до гроба. И без того уж коллекция, в музей бы какой сдать.
Даша и Марья Ивановна с тихим смехом одновременно покачали головами, не в силах осуждать бесшабашную девицу. Отсмеявшись, пожилая женщина задумчиво сказала:
– Да уж, Вера, говорить тебе, чтобы ты придерживала свой колючий язык, абсолютно бесполезно. У тебя ярко выраженное недержание речи. Будешь так над парнями издеваться, тебя никто замуж не возьмет! – И, решительно прервав Верино «а я и не хочу!», взяла ее под руку и повела из сестринской, приговаривая на ходу: – Пошли лучше в процедурный кабинет, там уже очередь скопилась, посмотри-ка на часы.
Они вышли, оставив Дашу в одиночестве разбираться с горой бумажек.
Через десять минут в сестринскую, коварно улыбаясь, бесшумно прокрался Юрий Петров. Осмотрел ее с ног до головы все с тем же нехорошим блеском в глазах. Встал рядом. На сей раз на нем была черная футболка с короткими рукавами, подчеркивающая бугры мышц на руках, и черные джинсы в обтяжку; на ногах черные кроссовки, позволяющие не производить лишнего шума.
Даша подумала, что в таком наряде он представляет из себя еще более великолепное зрелище для женских глаз. Но зачем он преследует ее, далеко не сексуальную диву? Возможностей поразвлечься у него, надо полагать, не счесть. Она нервно сглотнула, стараясь не смотреть в его сторону.
Юрий склонился над ней и, с нескрываемым удовольствием созерцая ее обтянутую халатом грудь, томно протянул:
– Ну, просто невинность во плоти! И не подумаешь, что есть ребенок. А может, вы его не рожали естественным путем? Может, его вам аист принес или вы его в капусте нашли?
Она понимала, что он желает ее смутить, чтоб легче было добиться одному ему ведомых целей, и постаралась не доставить ему подобного преимущества, но внутри всё равно что-то мелко задрожало, нагоняя напряжение. Гордо выпрямила спину, вздернула подбородок, и холодно спросила, пытаясь осадить беспардонного нахала:
– Что вам угодно?
Он ухмыльнулся, по-волчьи сверкнув белыми зубами.
– Зачем спрашивать зря, если вы все равно упорно не хотите дать мне то, что я хочу?
Она встала, чтобы не чувствовать себя рядом с ним маленькой и беззащитной. Торопливо подошла к большому деревянному стеллажу, на котором в алфавитном порядке стояли истории болезней. Теперь между ней и назойливым гостем находился громадный письменный стол. Она почувствовала себя в относительной безопасности и уже спокойнее посмотрела на него.
Юрий нахально подмигнул в ответ, сразу поняв ее опасения и оценивающе измеряя разделяющее их пространство. Она понимала, что ему достаточно небольшого прыжка, чтобы очутиться рядом с ней, но надеялась, что этого он не сделает, всё-таки они в лечебном учреждении, а не на стадионе и, тем более, не в дамском будуаре, чтобы он демонстрировал ей свою ловкость.