— Что же, я вас понял, тогда кофе я рекомендую выбрать однозначно местный. Он выращивается на одном из Канарских островов в долине Агаете. Вы, возможно, слышали? — уточнил брюнет, с лёгкой улыбкой глядя на меня. Я лишь отрицательно покачала головой. — Ну, ничего страшного, какие ваши годы. Так вот, до середины двадцатого века этот сорт кофе считался лучшим в Европе. Он и сейчас выращивается на кофейных плантациях Гран-Канарии. Местное население очень любит этот напиток и готовит его по разным рецептам, но самый традиционный способ приготовления носит название «барракито». Кофе готовится с добавлением натурального и сгущённого молока, корицы, лимона и ликёра. Подаётся в традиционных длинных бокалах для вина. Очень необычно и вкусно. Что же касается именно традиционного канарского завтрака в принципе, то он в себя включает кофе «барракито», стакан апельсинового сока и «бульгита» — это небольшой бутерброд, состоящий из свежего сыра, мяса-шпик, кусочка запечённой свинины и хамона серрано. Всё вместе получается довольно калорийно, поэтому-то я и интересовался вашими предпочтениями.
Пока брюнет меня просвещал на тему традиционного национального питания жителей Канарских островов, я имела возможность беспрепятственно, а главное, более детально рассмотреть его лицо и не бояться быть пойманной за этим занятием.
Эх, хорош, зараза! Ничего не скажешь. У мужчины были правильные, красивые черты лица, волевой подбородок, а также очень выразительные тёмно-карие, почти чёрные глаза, обрамлённые густым веером длинных ресниц. И за что ему такая красота? Нам, женщинам, приходится прилагать кучу усилий, таких как наращивание, всевозможные туши, чтобы иметь хоть что-то близкое к такому совершенству, а ему от природы дано… Жизнь несправедливая штука, и я ещё раз убедилась в этом.
Он смотрел с лёгким прищуром, внимательно изучая меня, словно решал в уме какую сложную головоломку, но так и не мог найти ответа.
— Спасибо за ликбез в питании. Скажите, а здесь делают то, что вы озвучили? Просто в меню я не нашла ничего подобного.
— В меню этого нет, но, если хотите, то могут приготовить.
— Хочу. Очень хочу… — а потом, немного наклонившись в его сторону, проникновенным голосом прошептала: — Скажите, а вы можете оказать девушке одну ма-а-аленькую услугу?
Брюнет напрягся. Это было заметно по слегка изменившейся позе и напряжённому взгляду. Видно, опасался чего-то после нашего с ним небольшого диалога. Я мысленно улыбнулась. Боится, значит, уважает…
— Смотря в чём.
— Я бы хотела воспользоваться вами как мужчиной… — но закончить фразу не успела, пиликнул телефон, оповещая свою хозяйку, то есть меня, о СМСке. Поэтому немного отвлёкшись на то, чтобы глянуть, что пришло, я, так понимаю, пропустила бурю эмоций своего собеседника. И удостоверившись, что ничего серьёзного в пришедшем сообщении нет, вернулась к начатому разговору, чтобы озвучить свою просьбу полностью. Так вот, если до этого я считала, что он напряжён, то я крупно заблуждалась. Напряжён он был сейчас!
Мда… Зря я, конечно, не высказала свою просьбу сразу до конца, СМСка пережила бы без моего внимания какое-то время, а вот мужчина явно не привык к такой манере общения, но теперь-то что об этом сокрушаться, надо как-то выходить из неудобного положения.
Как же это у меня так получилось настолько расслабиться в разговоре с ним, словно он мой давний знакомый, что совершенно перестала следить за своими словами? Обычно в таком ключе я могла позволить разговаривать себе только с Игорем, но с Ивановым я знакома уже чёрт знает сколько времени. И чтобы хоть немного сгладить двусмысленную ситуацию, в которой по своей дурости оказалась с совершенно посторонним для меня человеком, нейтральным тоном закончила свою мысль:
— Извините, я не хотела вас ставить в неловкое положение, — выпрямилась и даже слегка отодвинулась от стола. — Вы не могли бы перевести официантам на испанский язык мой заказ? Просто по-английски боюсь им названия произнести неправильно. Я бы с удовольствием показала блюда в меню, но это сделать не получится за их отсутствием… Немного опасаюсь выглядеть аналогично руководству Coca-Cola.
Собеседник молча кивнул. Подозвав официанта, он быстро сказал ему что-то на местном, вместе с тем, не отрывая от меня взгляда. Очень некомфортно, однако, когда тебе пытаются сделать трепанацию черепа, а ты при этом находишься в сознании. Едва мы остались вдвоём, он уточнил:
— Так что там случилось такого страшного с компанией Coca-Cola и её руководством, что вас теперь так беспокоят трудности перевода?