— Ты решила меня под монастырь подвести?
— Смотря какой. От знакомой слышала, в Подмосковье сейчас новый монастырь открывают…
— Ки-и-ира, — застонала в голос, — я отказываюсь участвовать в этом безобразии.
— Поздно пить “Боржоми”, если органы уже отказали. Так когда тебя ждать-то?
— Не знаю. Как Андрей привезёт в Лос-Гигантес, так и появлюсь.
На секунду возникло непонимающее молчание, а потом подруга обрушила просто шквал вопросов, на которые я даже при всём желании не смогла бы ответить, ибо вклиниться в её словесный поток не имела никакой возможности.
— Я вам последние двадцать минут весь телефон оборвал. Как хорошо, что сегодня работает только это кафе, — и мужчина, улыбаясь, уселся напротив меня, выразительно рассматривая мои пакеты с сувенирами. — Вы кого-то ограбили?
Быстро отключилась, пообещав Кире перезвонить, как только, так сразу, понимая, что пыток мне не избежать.
— Нет, мне всё отдали добровольно, даже угрожать не пришлось.
Он лишь хмыкнул на это.
— Пообедаем? Я чертовски голоден.
А почему бы, собственно, и нет? Я сама проголодалась, активно приобщаясь к прекрасному. В общем, на этом и сошлись. Во время обеда перекидывались ничего незначащими фразами об архитектуре, природе и погоде, не касаясь ранее озвученного предложения о вопросах-ответах на личную тематику.
— Может, искупаемся? Сегодня довольно жарко, — внёс предложение Андрей, когда обед подошёл к концу.
— Я не против, но вовремя прогулки по городу пляжей не видела.
— А здесь их никогда и не было. Пойдёмте, я вам всё покажу, — и подал руку, предлагая последовать за ним.
В принципе, искупаться я хотела, даже очень, день и правда выдался душноватым, поэтому с большим удовольствием приняла приглашение. И если вдруг опоздаем на концерт по заявкам, то стриптиза в исполнении подруги должно хватить с лихвой даже без аккомпанирования. Пока мы шли в сторону натуральных бассейнов, как обозвал здешние места общественного купания Андрей, мне было рассказано, как они появились.
А очутившись на месте, я в который за сегодня раз оказалась под приятным впечатлением. Одно дело услышать, и совсем другое — увидеть. Так вот, эти бассейны образовались вследствие извержения вулкана. При контакте с водой раскалённая лава затвердела, создавая при этом скалы причудливой формы и неглубокие «чаши» с океанической водой. Люди, недолго думая, облагородили эту часть берега дорожками, удобными спусками к воде, раздевалкой и маленьким уютным кафе для тех, кто просто пришёл насладиться видами.
Воспользовавшись местной инфраструктурой и переодевшись, мы с Андреем и приблизились к одному из таких водоёмов. Хотя здесь бы больше подошло название расщелина. Дна я не видела, как в других бассейнах, и создавалось ощущение бездны, а голубое сияние воды лишь усиливало этот эффект. Сразу же в мой воспалённый мозг полезли сцены из фильмов ужасов, которые не так давно смотрела с братом.
— Если таким вот образом вы пытаетесь от меня избавиться, то знайте, я категорически против этого произвола.
— Вы боитесь? — уточнил мужчина, явно удивлённый моим высказыванием.
— Нет, что вы, всего лишь разумно опасаюсь…
— Не стоит переживать, я вас буду спасать в первую очередь, — попытался успокоить он меня.
Но на то я и девушка, чтобы не верить всем подряд, тем более, когда это произносят, усиленно подавляя рвущееся наружу веселье.
— Честно вам скажу, — окинув при этом брюнета скептическим взглядом, и вновь вернувшись к созерцанию места планируемого купания, — прозвучало не сильно убедительно. Больше смахивает на обещание добить, чтобы не мучилась.
Уж не знаю, что такого смешного я сказала, но выдержка у мужика закончилась, и он раскатисто захохотал, привлекая к нам внимание.
— Немногие женщины могут заставить меня смеяться, а вам это удалось, причём не единожды.
Я вновь перевела взгляд на брюнета, кстати, он уже полностью избавился от одежды и был готов идти купаться, и зависла, уткнувшись в кубики пресса… Услышав лёгкое покашливание, нашла-таки в себе силы оторваться от мужчины, и слегка севшим голосом спросила:
— Значит, я могу собой гордиться?
— Безусловно. Пойдёмте, и не стоит так переживать, обещаю защищать вас до последнего вздоха.
— Моего или вашего?
— Вы неподражаемы, — сказал он это очень серьёзно, продолжали смеяться теперь только глаза.
— Тут не поспоришь, я в мире в единственном экземпляре. За что отдельное спасибо маме и папе, — и направилась раздеваться.