Молча кивнула, не прерывая своего занятия. Далее наш неспешный разговор временно прервался. Я, удачно расположившись спиной к залу, наслаждалась вкусным ужином и созерцала открывающиеся виды. Кира заняла другую позицию, рассматривала публику в ресторане и улыбалась, но в какой-то момент не выдержала и уточнила:
— Евгеша, ты нормально себя чувствуешь?
— Если ты по поводу моей паэльи, то спроси попозже, я ещё не доела.
— Нет, просто смотрю, что мой потенциальный кандидат и его друг, расположившись возле бара, глаз с нас не спускают и о чём-то переговариваются.
— Хорошо. Значит, у тебя всё пройдёт как по маслу, коль уже взгляд оторвать не может. Только к чему был вопрос о самочувствии?
— Спасибо, конечно, за «бурную» радость с твоей стороны, — скептически окинула меня взглядом подруга, показывая, что радости могло быть и побольше. — А беспокойство о твоём здоровье было связано с тем, что его друг прямо ест тебя глазами, а ты сидишь тут королевной и никак не реагируешь на это. Вот мужик и нервничает… Ну-у-у, не то, чтобы сильно, но морда лица определённо недовольная.
— Может, она у него по жизни такая… Что же, пожелай ему приятного аппетита, пусть ест дальше. А не реагирую я на это, потому что почти ушла в нирвану.
— Молодец, а теперь возвращайся, — поймав мой удивлённый взгляд, подруга пояснила: — Они направляются к нашему столику. Вот сама и передашь ему все свои пожелания…
Кира едва успела закончить фразу, как возле нашего столика появились мужчины. Один полностью соответствовал описанию подруги. Спортивного телосложения, но не перекачан, светловолосый, сероглазый, улыбчивый, о чём свидетельствовали мелкие лучики морщинок вокруг глаз. Они придавали мужчине жизнерадостности и некоего шарма. На вид я бы не дала ему больше тридцати пяти — тридцати восьми лет. От него исходила такая притягательная энергетика, что невольно располагала тебя к этому человеку. Но внутренне я всё же немного опасалась таких людей. Хорошо, если они были искренними, а если это была всего лишь маска, как бывает в большинстве случаев? Такое доверие может дорого обойтись в обычной жизни… Но сейчас-то у нас совершенно другие обстоятельства: мы играем беззаботных идиоток, желающих приятно провести время, а они галантных кавалеров, готовых нам в этом помочь. Бросив взгляд на другого мужчину, поняла: «Нет, готов «помогать» здесь только блондинчик!», ибо второй был полной его противоположностью.
Он выглядел явно моложе своего приятеля, ненамного, но всё же. Высокий, темноволосый, имеющий впечатляющий разворот плеч, подтянутый, я бы даже назвала его поджарым, но при этом было заметно, что этот худощавый жилистый мужчина обладает необыкновенной физической силой. Крепкие, рельефные мышцы перекатывались под упругой загорелой кожей, стоило ему сделать хоть малейшее движение. Так и хотелось потрогать их ладонью, убедиться, что мне это не мерещится, и передо мной не статуя, а живое существо. Я достаточно много видела подтянутых спортивных мужчин, но этот экземпляр определённо выигрывал на их фоне. Даже его друг немного терялся рядом с ним. Причём почему-то пришла внутренняя уверенность, что заработал он такую мускулатуру, не железо тягая в тренажёрном зале.
А вот когда взгляд дошёл до лица, то руки распускать резко перехотела. Теперь я полностью понимала, что имела в виду подруга. Его холодное, несколько отстранённое выражение лица словно говорило, что он вообще в этой ситуации ни при чём и оказался здесь не по своей воле, а всё это игры провидения, ну или слёзная просьба друга, так сказать, для отвлечения «вон той вон подруги» понравившейся ему девушки. Мужика мне было искренне жаль, а вот за себя несколько обидно. Не такой ему и страшный экземпляр достался «для отвлечения», чтобы подходить с таким траурным выражением на холёном лице.
Я настолько глубоко погрузилась в свой анализ ситуации и глубокомысленные размышления о бытие, что не с первого раза услышала обращение Киры.
— Женя? Ау! — и помахала ладошкой перед моим лицом. — У тебя всё в порядке?
— Более чем, а что?
— Просто к нам присоединились молодые люди, а с твоей стороны никакой реакции на их приветствие не последовало. Ты же не возражаешь? — последняя фраза была произнесена с такой интонацией, что лучше бы у меня их не было. Но этого ей показалось мало, и Кира ещё выразительно посмотрела своим фирменным взглядом «умирающего лебедя», давая понять, что подруга у меня одна и не стоит таким добром разбрасываться. А я что, в любой непонятной для себя ситуации действую, как советовали пингвины из “Мадагаскара” — «улыбаемся и машем».