— Они на кухне, я им не сказала, что пойду тебе звонить.
Майкл улыбнулся, маленькая хитрюга, она всегда пыталась завладеть вниманием отца больше, чем остальные. Вдруг Майкл услышал, что кто-то взвизгивал и явно пытается отобрать трубку у Пэрис.
— Пэрис, что такое?
— Папа! Папа! — Майкл сразу узнал голос Бланкета.
— Пэрис, дай ему трубку.
— Привет, пап, — воскликнул радостно Бланкет.
— Привет, сынок, — его маленький бунтарь, маленький непоседа, его родной сынок.
— Пап, Принц не разрешает мне играть с его собакой, — сразу начал он жаловаться, — можно мне тоже собаку?
Майкл рассмеялся.
— Можно, но только спроси разрешение у бабушки, хорошо?
— Ура! Я люблю тебя, папочка, — Майкл сразу услышал какие-то шуршание, затем голос Пэрис, что ж, видимо Бланкет на радостях побежал к бабушке, спрашивать разрешение. Дай им волю и дом Кэтрин превратится в зоопарк, ведь однажды они уже просили купить им панду.
— Пэрис, а дай телефон Принцу, я хочу тоже его услышать, — на секунду послышалась тишина. — Пэрис?
— Пап, ты только не расстраивайся, пожалуйста, — начала она робко.
— Боже, что случилось? — Майкл не на шутку заволновался, вскочив с дивана.
— Нет, ничего не случилось, правда, просто…просто Принц, в общем, он не хочет с тобой разговаривать.
От услышанного, Майкл почувствовал слабость в ногах и сел обратно на диван.
— Что? Почему? — его голос задрожал.
— Я пыталась с ним поговорить, когда в прошлый раз звонила тебе, но он ничего мне не говорит, просто сказал, что не хочет с тобой разговаривать.
Откинув голову на спинку дивана, Майкл прикрыл глаза. По щеке скатилась обжигающая кожу слеза. Мужчина предполагал, почему сын на него обиделся, и от этого становилось только больнее. Когда он видел их в последний раз, перед своим вынужденным отъездом, то перед сном, на вопрос Принца: «Пап, а когда ты вернешься?», он пообещал, что очень скоро, что никогда их не бросит и обязательно приедет, но вот уже прошел год, а он до сих пор только и делает, что обещает скоро увидеться с ними. Принц всегда отличался особой сдержанностью и не был эмоциональным ребенком, но сейчас ему действительно было плохо без отца.
— Пап? — раздался тревожный голос Пэрис на долгое молчание.
— Я здесь, принцесса.
— Ты расстроился? Папуль, не расстраивайся, пожалуйста.
— Всё хорошо, милая.
— Мне пора, можно я потом ещё позвоню?
— Конечно, в любое время звони.
— Я люблю тебя, пока.
— Пока, милая, я тоже люблю тебя.
Отключив телефон, Майкл кинул его на пол. Вздохнув, он поднялся с дивана, отправившись на кухню.
Лада вытирала со стола, погрузившись в свои мысли, что даже не услышала, как на кухню вошел Майкл.
— Решила уборкой заняться? — улыбнулся он, обняв девушку со спины и зарывшись лицом в её волосы, которые пахли шоколадом.
— Ну, ты готовил завтрак, а я мою посуду, по-моему, справедливо, — улыбнулась она, развернувшись в кольце его рук, посмотрела на него.
— Всё хорошо? Ты выглядишь расстроенным, — с заботой поинтересовалась она, коснувшись его щеки.
— Всё хорошо. Обними меня, пожалуйста, — прошептал он.
Не став ничего спрашивать, девушка обняла Майкла за талию, всем телом прижимаясь к нему. Ощутив её тепло, Майкл уткнулся в её макушку, прикрыв глаза. «Что мне делать? Я нужен детям, а Лада? Зачем я ей? Я должен отпустить её сейчас, пока ещё не слишком больно… Да о чем я вообще? Мне уже больно, уже не могу без неё, но она должна быть счастлива, должна выйти замуж, должна жить обычной жизнью, я не для неё, я нужен только моим детям.
— Майкл, мне нужно будет уйти сегодня, я обещала Алле, что мы по городу погуляем, — подняв голову, заглянула ему в глаза, в которых, как ей показалось, она увидела блеск слез.
«Может это и к лучшему», — подумал он.
— Конечно, ты не обязана сидеть здесь, со мной, развлекайся, — сказал он, пытаясь натянуто улыбнуться, предполагая, что это последний раз, когда он её видит.
Девушка потянулась к нему за поцелуем, и Майкл с радостью ответил. Он целовал её нежно, слегка кусая её губки: они такие сладкие, теплые - это последний поцелуй, он твердо решил покончить с этим.
«Родная моя, мое маленькое зеленоглазое чудо, я надеюсь ты простишь меня», — горестно подумал он с трудом сдерживая слезы.
— Тогда я пойду, хорошо? — прервала она поцелуй. — Если хочешь, то вечером я снова могу к тебе придти, можем устроить марафон по просмотру фильмов всю ночь, а потом проспим весь день, как сурки, — хихикнула она.
Майкл неуверенно кивнул, уже зная, что никакого просмотра фильмов не будет. Но язык просто не поворачивается сказать ей самое важное, то, что они больше не увидятся, что выйдя сейчас из этого дома, она больше не зайдет сюда и сам он, скорее всего, уедет отсюда.
Дотянувшись пальцами до её волос, стал перебирать её пряди.
— Пообещай мне, что никогда не отстрижешь свои волосы, — тихо сказал он.
— Обещаю, Майкл, — что-то неприятное кольнуло у неё в груди, смотря на Майкла, она видела, что он чем-то явно расстроен, может был неприятный разговор по телефону? — Майкл, ты уверен, что всё хорошо? — ещё раз поинтересовалась она, прищурив глазки.
— Да, правда, — прошептал он, прижимая девушку к себе. — Повеселитесь там.
— Ну на счет себя не знаю, а вот Алла точно повеселится, опять накупит себе шмоток, что еле унесешь, — рассмеялась девушка и Майкл невольно рассмеялся вместе с ней. — Ладно, я пойду, а то уже скоро обед, а договаривались на одиннадцать, я с тобой всё забуду, — чмокнув мужчину в щеку, Лада высвободилась из его объятий.
— Уилл довезет тебя, так быстрее.
— Пока! — помахала она ему ручкой и скрылась за дверью.
— Прощай, мое чудо, прости меня, — тихо прошептал он в пустоту кухни, а по щекам скатывались слезы.
========== Глава 22. Шаг назад ==========
Майкл лежал в гостиной на диване, держа бутылку виски в руке. Глаза щипало от слез. «Моя девочка, мое маленькое зеленоглазое чудо, сейчас ходит где-то по городу и даже не подозревает, что мы больше не увидимся, — перевернувшись набок, он поджал к груди колени, — но так будет лучше, правильнее для нас обоих. Через пару часов я уеду, потом ко мне приедут дети, и всё будет хорошо. Лада уедет и забудет меня, у неё будет свободная жизнь, какая и должна быть у нормального человека, — присев на диване, он растер слезы и сделал глоток обжигающей жидкости, — с чего я вообще взял, что могу быть счастлив? Мне на роду написано умереть в одиночестве. Даже, если сейчас мы бы и были вместе, то лет через пять Лада не смогла бы со мной находиться под одной крышей, в одной постели, она испытывала бы отвращение от моего тела, от этого старческого, пятнистого тела». Встав с дивана, Майкл схватил бутылку за горлышко и разбил её о кирпичную стену камина. Горячительная жидкость темного цвета, вмиг разлилась по полу, сопровождаясь звуками битого стекла.
— Твою мать, Джексон. Какого хера ты тут устроил? — в гостиной появился Уилл, удивленно уставившийся на своего босса.
Майкл развернулся к своему телохранителю. Уилл буквально потерял дар речи, увидев, в каком состоянии сейчас его подопечный.
— Майкл, что произошло? — осторожно поинтересовался он, подходя к нему.
— Мы уезжаем, Уилл, сегодня, сейчас, — голос Майкла дрожал.
— Ага! И поэтому ты напоследок решил разбить бутылку, — Уилл чуть отклонился в бок, ища взглядом этикетку на осколках, — виски и поплакать. Знаешь, обычно разбивают бутылку шампанского и то, перед плаваньем, — усмехнулся он.
— Хватит паясничать, Уилл, — так рявкнул на него Джексон, что аж телохранитель вздрогнул.
— Прости, Майк, но, может, ты объяснишь мне, с чего вдруг ты решил уехать, и из-за чего ты расстроен?
— Я должен, Уилл, должен… Лада… Я люблю её, Уилл, но я должен отпустить её, я не сломаю ей жизнь, не разрушу мечты. Поэтому я должен уехать, — Майкл опустился вновь на диван и закрыл лицо ладонями.