Но у нашего Я, как учит йога, есть проявления нашего Я, и называется прана. С помощью праны наше Я может что-то творить или постигать. Поэтому прана проявляется либо как сознание, либо как энергия. И вот наше Я стало считать себя своими проявлениями. То есть, наше Я стало считать себя не тем, чем оно является на самом деле, а своими способностями.
Я всегда привожу пример, это как человек, который отбрасывает тень, вдруг стал считать себя своей тенью. Наше Я изначально наделено радостью и счастьем бытия, то есть состоянием Высшего блаженства, Высшего счастья, Высшей радости, по умолчанию, или, само собой, присутствующими в нашем Я. Это то состояние, которое естественно.
Ну, или по другому.
Вот вспомните случай в жизни, когда вы были счастливы. Были же такие монеты, когда что-то вам удавалось. Вы, например, экзамен сдали, работу получили, денег заработали, или влюбились в кого-нибудь, неважно. Вы при этом испытывали радость. Так вот эта радость не вызвана тем, что вы сделали или обстоятельствами, а это ваше естественное состояние, это естественное состояние вашего Я. А все остальные моменты, которые привели к этому состоянию – это ключики, которые открыли сейф, где хранилось это состояние.
Так вот, когда мы с вами возникли, мы все прибывали в естественном состоянии радости счастья, но при этом считали себя своим проявлением. Эти проявления сформировали затем то, что называется наши тела, и мы стали считать себя своими телами, а в дальнейшем получилось так, что если что-то телу хорошо, то и нам вроде хорошо, если телу плохо, то и нам вроде как плохо, почему? Потому, что мы как бы пропитали наши тела естественным счастьем и стали считать себя своими телами. Малейшая угроза нашим телам приводила к тому, что мы как бы делили пополам это внутреннее счастье, сталкивали лбами, и отсюда рождалось то, что называется несчастье, страдание и тому подобное.
Таким образом, как только мы стали считать себя не тем, чем являемся на самом деле, а своими проявлениями возник механизм, который делит наше изначальное счастье на две половинки и сталкивает лбами. Отсюда возникло страдание. И вот, когда мы, таким образом впервые возникли, и у нас возникли впервые эти тела, то, как вы понимаете, эти тела были бессмертны. Понятия смерти не было. Почему? Потому, что ваши тела – это фактически ваши проявления, ваши проявления исходят из вашего Я, ваше Я бессмертно, соответственно вас нельзя уничтожить. Поэтому вы всегда можете воспроизвести свои проявления. Или, слэнгово говоря, даже если кто-то уничтожил ваше тело, то вы тут же могли бы его вновь воспроизвести.
Другое дело, что в этом изначальном состоянии, когда возникли эти изначальные тела. Тела эти были, безусловно, не тела людей, а какие-нибудь примитивнейшие тела элементарных структур Вселенной, которые мы с вами воспринимали также, как и сейчас воспринимаем наше физическое тело человека.
Поэтому, когда человек впервые проявился, понятия смерти не было, но, так как он считал себя своими проявлениями или свои телами, пришел страх за их сохранность. Человек не понимал, что в любой момент может воспроизвести это тело, и он начинал за него дрожать. Или подобно тому, как человек, считая себя своей тенью, начинает переживать, а что будет с моей тенью, а вдруг она исчезнет, а вдруг на нее кто-нибудь наступит, а вдруг еще что-нибудь. Никак не соображая, что тень это всего лишь его продолжение, он этих теней может отбрасывать сколь угодно много.
И вот эта ошибочная концепция, когда мы начали считать себя своими проявлениями или мы начали считать себя своими телами, привела к тому, что изначальное наслаждение, во все большем масштабе, стало дробиться, делиться, сталкиваться лбами и превращаться в страдания. И вдруг эти страдания начали нарастать все сильнее и сильнее. А смерти нет. Вы считаете себя своим телом, это тело бессмертно, это тело все больше и больше запутываетесь в противоречиях, соответственно идет деление вашего наслаждения, сталкивание любами и возникновение страдания, страдание все больше, и больше, и больше, и больше, а смерти нет. И вот это было следующее, если угодно, эволюционное решение придумать смерть.