Но, на самом деле, обязательно ли жить такой жизнью, чтобы достичь успеха в йоге? Нет. Абсолют внутри нас. Он не зависит от того, какой образ жизни ведет йогин. Если мы идем в этом направлении, то как бы мы не ощущали себя в этом мире, йогином или домохозяином, мы все равно придем к конечной цели. Это с одной стороны, попытка совместить несовместимое, с другой стороны, это реальное обоснование карма-йоги.
Такой человек очень может быть активным, такой человек может быть в социуме и вовсю работать. И в то же время, его душа, его сердце не принадлежат этому социуму. Он очень честно и увлеченно выполняет свою работу, он целиком погружается в каждодневные свои обязанности, но внутри себя он практикует.
Вспоминаем подход карма-йоги. Вот он отработал, приходит, уединяется и превращается в йогина. Время от времени он совершает паломничества, время от времени он совершает уединенные практики или практики с единомышленниками. В нашей Школе Йоги предписывается бродить по тропам. Чем не странствующий йог на время отпуска? Пока не умеешь жить без пищи – возьми с собой еды. В принципе, вопрос состоит в преодолении иллюзии, майи, в преодолении заблуждения в отношении самого себя. И если они преодолеваются, то твой образ жизни (домохозяина или йогина) не имеет значения.
Ученик: Человек где-то работает, приходит домой и превращается в йога. Может ли он быть и в процессе работы йогином и не привязываться ни к чему, или надо разделять?
Вадим Запорожцев: Вообще, здесь теоретический вопрос карма-йоги. Не привязываться к работе, это не значит быть, как сейчас говорят, «пофигистом»: сделал – сделал, а не сделал, значит не сделал. Т.е. есть такие люди: им все равно. Иногда я вижу, люди и в йоге так же себя ведут. Они внешне демонстрируют свою полную непричастность.
Если мы работаем, мы должны работать по полной программе, с привлечением всех наших сил, всех наших эмоций, всех наших устремлений. Но при этом, в глубине души, мы понимаем, что мы от всего этого не зависим. Т.е., как только закончился рабочий день, мы с себя сняли все проблемы, все заботы. Но, как только опять начался, мы снова погружаемся в работу.
Принцип карма-йоги – максимальная вовлеченность без ожидания результата.Максимальная - эмоциональная, физическая, ментальная. А не так, что я полуотмороженный, полувовлеченный. Иногда я вижу такого адепта тайных наук, которого спрашиваешь о чем-то, а он, вероятно, мантру про себя повторяет, медитирует. И он так, как спросонья, тебе что-то отвечает. Это неправильно. К тебе пришел покупатель, согласно индийской мифологии, к тебе сам Бог пришел. К тебе Бог пришел вживую, а ты пытаешься к нему пробиться через медитацию. Да прояви ты максимум внимания к человеку: к тебе пришел Бог. Если человек понимает, что вся Вселенная вокруг него это проявление Шакти, проявление Абсолюта, и что у тебя есть возможность достичь Абсолюта либо за счет медитации, уходя в сознание Абсолюта, либо, наоборот, за счет деятельности погрузиться в саму эту кашу Абсолюта (все, что мы видим – это Абсолют), если мы это понимаем, мы вдруг замечаем, что вовлечены в процесс на полную катушку. И в то же время, мы как зрители.
Если что-то делается, делаться это должно очень хорошо, а не то, чтобы делать на половину и на половину медитировать. То есть не работаю и не медитирую. Так невозможно. Если я медитирую, то я медитирую, если я медитирую через работу, я очень хорошо медитирую через работу, я очень хорошо работаю. Поэтому мне, скажем, ближе облик какого-нибудь западного бизнесмена там среднего, зубатого, который там сделал так, тут закрутил, там пробился, все возможности у него в руках. Мне такой человек ближе, потому, что он в этом медитативном состоянии ближе к позиции карма йогина. Может быть, он и стремиться к прибыли, но он уже научился работать так, если в одно прекрасное утро кто-то ему на ушко шепнет, что, мол, делай теперь все тоже самое, но только вот с такими устремлениями к карма-йоге. Он к вечеру достигнет самадхи. Потому, что раскручивать и вовлекаться он уже научился, а вот раскручивать и наблюдать, это легче.
Еще раз, если мы практикуем карма-йогу, это должно быть, как в бою, упоение боем. Он как самурай, полностью вовлеченный в битву, но ему открываются поэтические горизонты, медитативные. Эта вещь, она такая очень серьезная. И только такой человек, он, как одежду, снимает все то, чем он занимался в течение дня, он снимает все это и забывает. А не было этого ничего для него. Потому, что в сердце своем он все время практиковал йогу. Вот он дома сидит, ни с кем не общается, сам в себе, энергии гоняет, а в жизни он умеет переключаться. Чем больше потенциал, с которого он может переключиться, тем больше энергии в нем, которую он может направить на преодолении иллюзорности майи и познание своего высшего Я.