Наша задача – засвидетельствовать человеку Истину на понятном для него языке. Не опустить Истину до человека, а поднять человека до Истины. Но задача нашего языка – передать человеку Истину понятным образом. Однако если он знает о ложности своего мировоззрения, но оно ему нравится, значит, Истина для него неинтересна и обратить его невозможно: Бог не нарушает свободную волю людей.
Когда мы говорим о естественном Откровении через природу, встает вопрос о взаимоотношении науки и религии. Если к нам приходит «научник», по выражению святителя Феофана Затворника, или, по-нашему, ученый (либо просто человек с научным мировоззрением, либо человек, прикрывающийся наукой, либо эзотерик, говорящий, что у него самые что ни на есть научные знания), нужно сказать, что знания из окружающего мира могут нас привести к тому, что есть Бог, что Он есть первопричина, что Он мудрый и могучий – и все, точка. Можно раскрыть некоторые черты Его замысла в этом мире, но эти знания не могут описать самого Бога.
Попытка постижения научными исследованиями Божественной природы бессмысленна. Бог не есть энергоинформационное поле Вселенной, как теперь модно говорить среди ученых, и мы не можем Его уловить никаким научным способом. Более того, мы научным способом не сможем выстроить даже целостную картину мира. Именно поэтому мы должны скептически относиться к научным достижениям.
Наука хороша как техническое средство – чтобы сделать лампочку, или компьютер, или машину. Наука может в этом смысле улучшаться, она даже должна улучшаться, но и здесь наука ограничена законами Божиими. Однако она не имеет права на выстраивание мировоззрения. Наука – служанка богословия, как говорили в Средние века. Если служанка поднимает мятеж, ничего хорошего не получится. Святитель Феофан Затворник пишет: Господь объяснял иудеям, что они не веруют в Него потому, что Он говорил им Истину: «А как Я истину говорю, то не верите Мне» (Ин. 8, 45). В этих словах – ответ на вопрос, почему миссионера часто не слушают: потому что он говорит Истину. Собеседнику не просто не интересна Истина – ему интересно ее не знать.
Классический пример. Супертеория Большого взрыва в разных ее видах построена на двух явлениях: красное (допплеровское) смещение и реликтовое излучение – излучение, которое на 35° холоднее, чем было предсказано самой теорией. Мы должны понимать, что ученый мир представляет собой замкнутую касту. Все обсуждения там идут по кастовому признаку. В журнале «Вокруг Света» была напечатана статья о научном мировоззрении одного эволюциониста, который заявил, что научный эволюционизм ложен, потому что большинство ученых его отвергают. Фактически, речь идет о партийности. Ученые очень похожи на законников времен Христа: «Фарисеи сказали им: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он» (Ин. 7, 47-49). То же самое – с теорией о том, что согласие ученого мира является критерием истины. Так ли это? Когда миссионер встречается с представителями ученого сословия, ему необходимо разгромить миф об учености как разновидности высоколобия.
Опровержение мифа об исключительности учености.
Как опровергнуть миф об исключительности учености? Очень просто. Нужно вспомнить о том, что человек не может быть критерием истины в силу ограниченности своего знания. Очень полезно знать примеры ложных научных теорий, которые были общеприняты: теория теплорода, теория флюидов, теория четырех стихий, теория эфира. Например, до начала XIX века существовала теория теплорода. Ее суть: есть некая жидкость, существующая в материи, порождающая тепло, от которого возникает огонь, и благодаря ему происходят окислительные процессы. Это вещество называлось теплородом. Соединения, которые содержат много теплорода, являются легковоспламеняющимися, а те, в которых теплорода мало – нет. Теплород, согласно теории, не обладает массой, не обладает объемом. В дальнейшем эта теория была отвергнута, так как были открыты окислительно-восстановительные реакции, которые порождают огонь.