Начинается период "Чжаньго" ("Борющихся царств"), время когда рождаются первые мудрецы Поднебесной заложившие основы двухтысячелетней ориентософии Китая.
http://mtdata.ru/u24/photo81B0/20778438586-0/big.jpeg
Их появление не случайно. В эпоху Борющихся царств появляется железо и сталь, рождается бюрократия и формальная идеология. Это время стремительных карьер и драматических падений, нет времени "просто жить". Воющие царства вынуждены стремительно развиваться чтобы выжить экспансия военная, интеллектуальная, торговая становится залогом банального выживания. Время затягивается в тугой узел и становится как никогда стремительным и мимолетным, напряженность духовной жизни вполне соответствует напряженности жизни внешней - физической: "на городских площадях, на улицах и в переулках, во дворцах правителей и домах знати открыто происходили многолюдные диспуты идейных соперников. В знаменитой на весь чжаньгоский Китай "академии" Цзися - "у ворот Цзи" в циской столице Линьцзы - одновременно сходилось до тысячи "мужей, искусных в споре", состязавшихся в философском красноречии. В эту эпоху "соперничества ста школ" - как ее называют источники - складываются важнейшие древнекитайские литературно философские направления, в русле которых создаются художественные произведения, основанные на авторском замысле и отмеченные яркой индивидуальностью, служившие сотням последующих поколений своего рода "недосягаемым образцом" культурного наследия китайской цивилизации" [История востока: 435].
Создается удивительная иероглефическая письменность. Дело в том, что указанные территории объединяли носителей разных языков, диалектов. Причем языки, порой были не просто иными, а принадлежали к принципиально иным семьям и группам, весьма далеким от диалектов древнекитайского языка. В этом смысле иероглифы позволяли быть использованными носителями разных языков, ибо иероглефическая письменность не знает прямой зависимости между чтением и написанием. Именно стандартизация иероглифической письменности явилась вторым элементом софийности в Китайской культуре. Работа не со знаком, не с текстом, а прямое оперирование смыслом и образом - вот второй элемент в основании протософии Китая. Уже ДО появления развитых софийных институтов Китайская культура породила искусственный, удивительный язык "стандартизированный язык письменных памятников "Чжаньго", который не совпадал ни с одним из разговорных языков того времени, а являлся наддиалектным языком, грамматически и лексически основанным на диалектах центральных государств Среднекитайской равнины". Речь идет о создании своеобразного Эсперанто за две с половиной тысячи лет до появления этой идеи в Европе. Причем такого эсперанто, который оказался практически эффективным и имеющий потенциал к развитию. И лишь много позднее появления классической китайской письменности стал складываться общий древнекитайский устный язык.
В этой связи можно вспомнить труд Константина Философа - создавший особый церковный язык, понятный всем славянам. Язык, который создавался на основе тогдашних славянских диалектов, элементов греческого и латинского языков. Это достижение по праву считается феноменальным и вот уже тысячу лет вызывающим почтение и удивление как у православных, так и у католиков. Но это был труд человека, усвоившего классические философские работы эллинов, вполне владевшего удивительной культурой ориентософии Восточного Средезимноморья (богословские традиции Антиохийской и Александрийской школ, знание базовых текстов Ислама, не говоря уже о тщательном изучении Ветхого Завета, а через него и иудейской образованности), то есть находившегося на вершинах развитой философской и ориентософской традиции. Когда же мы говорим о создании языка китайского в его иероглифической форме, то укажем, что Китай НЕ ЗНАЛ развитого ориентософского опыта, Китай Не ИМЕЛ традиций школьного или аскетического опыта интеллектуальной деятельности. Китайская ориентософия в лице Лао-Цзы и Кун-Цзы появилась ПОСЛЕ создания языка, существующего по сей день. ДО формирования языка в Китае бытовала устная поэтическая традиция, правила погодных хроник, отдельных заклинаний, вопросов к оракулам и дарственных надписей. И лишь ПОСЛЕ создания единого над диалектного языка, создались условия к появлению традиции мудорствования. Феномен еще ждущего своего исследователя.
Китайская действительность творящая смыслы в форме государственного бытия и работающая с идеальным минуя звуки, слоги и слова, объединяющая разные этносы, культуры, религии, отчасти цивилизации в своем метафизическом единстве Державы и Чистого Смысла явилась той предпосылкой к ориентософии, которую восприняли ее первые мудрецы.
В Китае существовала крайне развитая астрономия (имелись каталоги звездного неба, фиксировалось появление комет), уже на заре своей культуры был крайне развита культура счета. В этих фактах заложено зерно основополагающей идеи - Дао. Наблюдая за ходом светил и фиксируя их четкость и "вечность" рождалась мысли о неизменном пути "вещей". Первой известной нам попыткой осмыслить и выразить это интеллектуальное предчувствие является трактат VIII в. до нашей эры "Хунфань" ("Великий план"), излагающем учение о материальном мире и пяти "элементах".
Особый интерес вызывает уникальная книга "Ицзин" ("Книга перемен"). Его основу составляют восемь триграмм (ба гуа), каждая из которых представляет собой комбинацию из трех параллельных черт - сплошных и прерывистых. Триграммы, являющиеся символами неба, земли, огня, воды, озера, ветра, горы и грома, в определенном сочетании образуют 64 гексаграммы. Сплошная черта означает космическую силу света ян, прерывистая - силу тьмы инь. Первая триграмма, состоящая только из сплошных черт, представляет "небо", вторая, включающая в себя лишь прерывистые черты, - "землю", они выступают воплощением активного и пассивного, положительного и отрицательного начал, во взаимодействии и взаимопреодолении которых рождается все сущее. Среди ученых есть мнение, что в "Книге перемен" впервые в истории предпринята попытка представить явления мира в двоичной системе. Исходя из основной идеи "Книги перемен" об изменчивости, неизвестные авторы трактата середины I тысячелетия до х.э. "Сицы чжуань", комментируя "Ицзин", развивали мысль о движении как неотъемлемом свойстве объективного мира, истолковывали кардинальное ицзиновское понятие "тайцзи" ("великий предел") как первоматерию - некую изначальнодвойственную сущность - аналог Дао, порождающую двоицу образов - субстанциальные силы инь и ян" [История востока: 461].
http://pinme.ru/pin/4fb136b5be0470ff0e000027/
Рисунок 5 Ши Бо
Исторически первым протософийным мыслителем следует признать Ши Бо (кит. 史伯) - придворного историографа VIII в. до нашей эры из Чжоу, который противопоставив категории "гармония" (хэ) и "тождественное" (тун) (同), выдвинул положение о том, что "гармония рождает вещи" (夫和實生物). Принцип ставший одним из золотых правил Китайской ориентософии.
Ши Мо (Цай Мо) из царства Цинь - глава придворных летописцев и астрономов. Высока вероятность того, что его размышления легли "в основу доктрин конфуцианства: об универсальности космич. закономерностей, распространяющихся на об-во, о небрежении обычаями предков и ослаблении фиксированной социальной иерархии как признаке деградации об-ва, а также о правомерности устранения неугодного Небу монарха" [Китайская философия: 604].
Бо Янфу чиновник из Чжоу, который в определении природных, социальных и политических катаклизмов оперировал терминами Инь и Янь [Китайская философия: 22]. Это одна из первых, точно фиксируемых операций класическими символами Китая в целях аналитической работы с разнородными явлениями мира.
Заявленные тексты и мысли отдельных мудрецов - вне сомнения говорят о рывке мысли, причем рывке обеспеченным, как практическими наблюдениями, так и технически совершенной культурой. Целый ряд понятий имеют свои протообразы в мифах народов Китая, но как представляется протософийная мысль вышла не из родового мифа, а именно из натуралистических штудий астрономов и математиков, калиографов и политиков, которые использовали удобные символы для обозначения новой реальности, которую зафиксировал их разум и их органы чувств. Восьмой век - эпоха Восточного Чжоу это рубеж появления ростков протософии в формате государства и становления иероглифики. В этом смысле натуралистические опыты Ицзин и Хунфань, высказывания Ши Бо, Ши Мо, Бо Янфу - свидетельство тому, что китайский интеллектуал, творческий индивид, готов воспринять коллективный плод протософийного творчества. Умелая и эффективная работа этого индивида с мифологическими образами в нуждах точного знания, в формате стремительного обобщения и сведения к "рабочим" схемам объективирования реальности - свидетельствовало о готовности протософии Китая, уже существующей и явленной в государстве и иероглифах обрести своих выразителей в контексте индивидуального, личного творчества.