Освободившееся место «дух» заполняет крайне полезными и нужными настоящему солдату навыками. Он дрыхнет без задних ног, хавает всё, что попало в тарелку, со скоростью электрической мясорубки и бегает, как ужаленный лось. Не говоря уже о дословном знании устава, немом обожании начальства и виртуозном наматывании портянок…
Чтобы не утомлять читателя подробностями воспитательного процесса, скажем, что за первый месяц службы молодое пополнение с поставленными задачами, в общих чертах, справилось. Потому что, один чёрт, другого выхода у них не было. Конечно, до окончательного результата по-прежнему оставалась пропасть. Но перелом наметился отчётливо…
Марш-бросок в противогазе — штука неприятная. К концу дистанции в сапогах начинает хлюпать пот, а лёгкие выворачиваются наизнанку. Первое отделение финишировало, натужно хрипя и нестройно покачиваясь. Сержант Рылеев стоял на финише, встречая молодняк театральным помахиванием секундомера. Он был тщательно выбрит и очень недоволен. Дождавшись замыкающего, сержант остановил время и покачал головой:
— Ну что… Плохо! Общая оценка — два! — печально констатировал он.
— Бу-бу-бу му-гу вугуду! — прогундосил из глубин противогаза рядовой Соколов.
Доводы Рылееву не понравились. Собственное мнение «духам» не полагалось.
— Уложились, говоришь? — безошибочно перевёл он с «противогазного» на русский и тут же гаркнул: — Отделение, вспышка слева!
Плоды месячных тренировок не пропали даром. Отделение свалилось в правую сторону. Сержант прошёлся вдоль падшей шеренги, небрежно помахивая секундомером. Весеннее солнышко ласково согревало идеально постриженный затылок. Время неотвратимо катилось к обеду. Настроение Рылеева понемногу улучшалось.
— Вот сейчас вы уложились. И то… — задумчиво протянул он.
И тут его пристальный взгляд уловил непорядок. Один из подчинённых залёг неправильно! Сержант остановился и зловеще произнёс:
— Эй, Кабанов, где руки должны быть?
Боец дёрнулся, торопливо вытаскивая руки из-под живота.
Внезапно под ноги Рылееву со звоном выкатилась фильтрующая коробка противогаза.
Сержант нагнулся и присвистнул:
— Опаньки, залёт! Что, Кабанов, самый умный, да?! Без бачка бегал?! Всем встать! Газам отбой!
Отделение поспешно вскочило, стягивая противогазы и выравнивая строй.
Рылеев склонился к несчастной, красной и взмокшей физиономии солдата и, не особо напрягаясь, изобразил ужас:
— Кабанов, да у тебя глаза из орбит полезли! — трагическим голосом сообщил он.
Бедолага доверчиво схватился за лицо и жалобно промычал:
— Где-е?!
Сержант ахнул:
— Пена изо рта!. Кровь из ушей!. Налицо все признаки поражения хлорпикрином!! — Он сделал шаг назад, демонстрируя панику. — Бойцы!
Ваш товарищ по оружию поражён отравляющим газом! Он случайно… Я подчёркиваю… случайно, да, Кабанов?!. забыл привинтить бачок! И теперь его надо срочно доставить в санчасть! Сам Кабанов передвигаться не может!
— Могу, товарищ сержант, — простонал Кабанов, предчувствуя последствия.
Но переубедить Рылеева было невозможно.
— И говорить не может!! Язык распух! — яростно рявкнул он. — Ну что, бросим товарища или отнесём в санчасть?! До санчасти у нас пять километров. А это, стало быть… пятнадцать кругов! Слушай мою команду! Газы! Берём раненого Кабанова! Бегом марш!.
Очередной вечер закончился без происшествий. Вторая рота по команде попадала в койки и замерла, искренне надеясь, что ближайшие несколько часов не нужно будет выполнять приказы и реагировать на вводные… По казарме вальяжно прошёлся младший сержант Фомин. На него, как на дежурного по роте, возлагалось соблюдение традиций. Он лениво окинул взглядом ряды двухъярусных коек и негромко произнёс:
— «Духи»! День прошёл!
Мёртвая тишина подразделения колыхнулась от дружного хора:
— Ну и хрен с ним! Скорей бы ночь прошла и снова в пахоту!.
Удовлетворённый сержант хмыкнул и неторопливо направился к выходу. Не успели стихнуть его шаги, как на измотанных за день бойцов, намертво отключив сознание, навалился сон…
Просмотр фильма «Шоу гёрлз» начался в полночь. В отличие от молодняка, сержанты не торопились впасть в спячку. Они расселись перед стареньким ротным телевизором и от души пользовались привилегией последнего года службы. Сюжет был мутноват, под стать качеству изображения древнего лампового «Горизонта». Зато количество дамочек, вращающих круглыми попами, с избытком восполняло все недостатки.