Рядовой Евсеев, по причине чрезмерно высокого роста сосланный в последний ряд, томно потянулся и восторженно шепнул:
— А ничего девочка. Я бы ей отдался. Как тебе, Рыло?
Рылеев небрежно скривился:
— Ну, так. На четвёрочку… Балл скинул — голой не видел.
Младший сержант Фомин, среди своих просто Фома, шикнул:
— Да тише вы. Дайте посмотреть.
И в этот кульминационный момент в расположение роты внедрился майор Колобков. Нечасто встречается совпадение внешности и фамилии, настолько точное и безупречное. Майор обладал приличным брюшком и налитыми щёчками, делающими его копией сказочного героя. Поэтому иначе чем Колобком его за глаза не называли. Правда, всё сходство с прототипом ограничивалось исключительно внешностью. По должности Виктор Романович Колобков был заместителем командира части по воспитательной работе. А по характеру — редкостной сволочью…
Итак, майор Колобков проник в расположение второй роты, пользуясь появлением на экране «Горизонта» эффектной брюнетки в одних трусах. В руках Колобок держал выключенный фонарик. Он прокрался за спины утративших бдительность телезрителей и встал, сложив руки на груди, что означало высшую степень удовлетворения.
Первым появление постороннего заметил сержант Рылеев. Ему по должности было положено чувствовать приближение начальства.
Видимо, для этого у сержанта имелся некий особый орган чувств.
Ночной просмотр входил в список крупных залётов. То есть участники могли огрести кучу нарядов, а то и сильно опоздать с дембелем. Такой расклад Рылееву не понравился. Он выставил локоть и потихоньку ткнул им в бок соседа, сигнализируя об опасности. Как назло, в этот момент рядом с полуголой брюнеткой как раз обнаружилась полуодетая блондинка. Фомин раздражённо отстранился и буркнул:
— Рыло, не мешай!
Рылеев снова толкнул его и качнул головой в сторону застывшего Колобкова. По тесным рядам прокатилась незаметная, но интенсивная волна оповещения. В воздухе запахло залётом. Народ настороженно замер, не оборачиваясь. Колобок, наслаждаясь положением, с издёвкой поинтересовался:
— Про что фильм?
Сержант Рылеев обречённо вздохнул:
— Про любовь…
— Про любовь — это хорошо, — изрёк майор и, повышая голос, добавил: — Хоть бы разбежались для приличия!
Казалось, положение спасти было невозможно. Но на такие случаи опытные сержанты имели хитрый аварийный выход. К вилке телевизора заранее была привязана нитка. Другой конец держал в руке младший сержант Фомин. Угрожающие нотки в словах Колобка послужили командой. Фома дёрнул за нитку. Телевизор мгновенно погас. В полном мраке по казарме пронёсся стремительный топот, и всё стихло. Совершенно ошалевший от неожиданности майор остался стоять в одиночестве, даже не успев включить фонарь. Он растерянно дёрнулся и недоумённо спросил:
— Э, вы куда?! — Колобок нащупал кнопку фонаря, и темноту прорезал мощный луч. — Вы где?! — грозно крикнул он.
Луч прошёлся по рядам кроватей, выхватывая лица безмятежно спящих бойцов.
— Дневальный, включи свет! — рявкнул обозлённый Колобок.
В расположении вспыхнуло освещение. Личный состав продолжал спать. Майор суетливо метнулся по рядам и ухватил за плечо первого попавшегося солдата:
— Эй, солдат… солда-ат… Не прикидывайся! Ты сейчас телевизор смотрел?
В ответ раздалось сонное бормотание:
— Что? Какой телевизор? Что случилось?
Майор развернулся к соседней койке.
— И ты ничего не смотрел?! — завопил он, понимая, что безвозвратно упустил добычу.
Следующим оказался сержант Рылеев, собственной персоной.
— А-а?! Я спал! — пробурчал он, уползая подальше от бешеного Колобка.
Нарушители во второй роте, конечно, имелись. Не без этого. А вот дебилов — не было.
Майор Колобков разочарованно выпрямился и громко объявил:
— Значит, я один смотрел телевизор?! Ладно!
Он подошёл к «Горизонту», вынул одну из ламп и помахал ею в воздухе.
— Отдам только вашему командиру роты! Лично! — оповестил он беспробудно дрыхнущую роту. Потом озадаченно посмотрел на телевизор и пробормотал: — Как это он так быстро выключился?
Шаги Колобка ещё долго слышались в дальнем конце коридора.
Затем хлопнула входная дверь, и в казарме стало тихо…