Потому что думает, что он — избранный…
Слушатели понимающе закивали, неторопливо прихлёбывая чай.
Сержант Рылеев вальяжно раскинулся на койке, выполняя роль киномеханика. Уловив паузу, он недовольно постучал рассказчика по спине.
— Ну а дальше что?
— Дальше — это в другой части. «Перезагрузка», называется.
Может, завтра, товарищ сержант? — устало попросил Мишка.
— Ты что, Медведев? — укоризненно ответил Рылеев. — Колхозники, бакланы и гуси про такие фильмы даже не слыхали. И очень… очень хотят их посмотреть! Мы пойдём покурим, ты пока кассету поменяй…
Он лениво поднялся и ткнул коленом Евсеева.
— Ну, как тебе кино?
Тот скривился:
— Ай! Мутно как-то… Пойду лучше футбол послушаю…
Любители спорта кучковались у кабинета командира роты. Финал Лиги чемпионов был в разгаре. Из-за двери азартно бубнил комментатор. У замочной скважины по очереди склонялись болельщики, одетые исключительно в трусы и майки, дабы в момент опасности правдоподобно изобразить здоровый и крепкий сон.
Младший сержант Фомин, в форме и с повязкой «Дежурный по роте», обеспечивал прикрытие.
— Блин, им давно на пенсию пора! — разочарованно прошипел Прохоров, уступая следующему место у двери.
Зубов оторвался от телевизора и прислушался к шуму за дверью.
Судя по времени, личному составу шуметь не полагалось. А полагалось лежать в койках и мирно посапывать, не отвлекая командира. Ротный встал и направился к выходу из кабинета. Он взялся за ручку двери и рывком распахнул её…
У тумбочки дневального не спеша прохаживался дежурный Фомин. Горело дежурное освещение. В казарме царила тишина, нарушаемая лишь приглушенными вскриками комментатора. Зубов озадаченно покрутил головой и окликнул:
— Фомин!
— Товарищ капитан, за время моего дежурства…
Капитан махнул рукой, прерывая доклад:
— Ты ничего не слышал?
— Никак нет, товарищ капитан. Разрешите узнать счёт?
— По нулям! — ответил Зубов и добавил, скрываясь в кабинете: — За телик хвалю! Вот что значит смекалка! Можешь, когда захочешь… Ты точно ничего не слышал?
— Никак нет, товарищ капитан!
Ротный пожал плечами и закрыл дверь. Из-за тумбочки, из-под висящих на вешалке бушлатов и из прочих всевозможных щелей тут же полезли болельщики, группируясь возле кабинета…
Голос продолжал бродить по казарме. Мишка из последних сил «показывал кино». Язык у него заплетался, глаза слипались, сержанты позёвывали, но упрямо желали «досмотреть». -…Она, главное, разговаривает, разговаривает с ним… а потом смотрит, он уже и окоченел… — Рядовой Медведев безжалостно утопил Ди-Каприо и взмолился: — Может, хватит, товарищ сержант… Уже пятый фильм…
Рылеев протёр глаза и искренне возмутился:
— Что со звуком, Медведев?! Давай! Перемотай-ка назад, когда у них шуры-муры…
Мишка обречённо забормотал:
— Да там и не видно было ничего… Просто на запотевшем стекле такая рука — хабась!.
Евсеев, возвращаясь «с футбола», тихо шепнул:
— Чё смотрите?.
Рылеев цыкнул:
— «Титаник»!
— Сто раз видели уже…
— Так тут — с долби сараундом!.
Евсеев понимающе кивнул:
— А как перевод?
— Ну… в принципе качественный, — оценил Рылеев.
Мишка тяжело вздохнул…
Офицерская жена — профессия трудная. Основная задача настоящей спутницы жизни военнослужащего заключается в ожидании.
Жена капитана Зубова занималась этим четвёртый год. Причём последние восемь месяцев она ждала не только его, а ещё и ребёнка.
Беременность протекала непросто. Но она не жаловалась, чётко понимая, что у супруга хватает проблем на службе.
Зубов вернулся из наряда утром. Дома вкусно пахло борщом. Из кухни доносился шум льющейся воды и звон посуды. Капитан стащил китель, громко оповестив дом о своём прибытии:
— Веруня! Прячь любовников, это я!
Жена выглянула с кухни и засмеялась:
— Куда прятать? У нас даже шкаф нормальный некуда поставить!
— Ничего! — Зубов улыбнулся в ответ. — Это явление временное. В следующем году обещали квартиру в городе.
— Ну-ну. Есть будешь? Или опять убежишь? — спросила жена.
Капитан принял строевую стойку:
— Товарищ жена, разрешите доложить? До завтра капитан Зубов полностью поступает в ваше распоряжение. Можем сходить куда-нибудь… Можем поесть и у телевизора поваляться.