— Вода с запахом компота… Ладно, заканчиваем. Минута осталась.
Усилия роты по скоростному поглощению калорий удвоились.
Тарелки практически опустели. Внезапно по столовой пронёсся нестройный ропот, перерастающий в гул недовольства. Сидящие рядом Медведев и Соколов удивлённо обернулись в поисках источника звука.
Гул шёл от сержантского стола, постепенно захватывая весь зал. Между рядов шла медсестра в белом халате, держа в руках бумажный кулёк.
Рядовой Евсеев презрительно скривился ей вслед и прогудел:
— О, пошла… Красс-савица!
Кузьма Соколов непонимающе поднял брови и спросил полушёпотом:
— А чего это они?
Вообще-то вопрос предназначался Мишке. Но ответ на него пришёл из-за соседнего стола, от сержанта Рылеева:
— Ты сколько служишь, Соколов?
— Третий месяц пошёл…
Рылеев хмыкнул:
— А когда бабу свою вспоминаешь, в штанах ничего не дымит?.
Свою личную жизнь Кузьма обсуждать не любил. Поэтому покраснел.
— Да нет вроде…
— Во-о-от! А всё потому, что этот заботливый медработник каждый день… сыплет тебе в чай бром! — авторитетно отчеканил сержант.
Кузя потрясённо ахнул:
— Мне?!
Рылеев захохотал:
— Ага! Персонально!!
Сидящий с краю младший сержант Фомин проворчал в спину удаляющейся медсестре:
— Мужу своему насыпь, лярва!
Евсеев злобно сплюнул на пол:
— Да на хрен ей муж!. Тут прапоров — полчасти, каждый пистон вставит…
Тем временем медсестра прошла на кухню, стараясь не обращать внимания на выкрики. Её звали Ирина Дмитриевна Пылеева. Она имела воинское звание старший сержант и служила в части по контракту второй год. Но, несмотря на опыт и звание, она была ещё и женщиной.
Причём молодой и красивой. Пожалуй, даже слишком молодой. И ей было до слёз обидно выслушивать несущиеся в спину глупости. Однако вот такие походы в столовую входили в перечень её служебных обязанностей. Поэтому Ирина Дмитриевна не обращала внимания на оскорбления.
Возле котла с дымящимся чаем возился повар. При виде гостьи он деловито вытер руки о фартук и подошёл поближе. На самом деле он был обычным солдатом, хотя и закончившим специальную военную школу поваров. Служить рядовому Сухачёву оставалось всего ничего. С медсестрой он общался по-свойски, на «ты». Тем более что они были почти ровесниками.
— Здорово, Ирка! — поприветствовал он расстроенную девушку.
— Привет, Сухачёв, — невесело ответила она.
— Что губы надула? Опять воют? — понимающе сказал повар. — Я ж тебе говорил — до обеда приходи. Или объясни им, что это не бром, а витамины.
— Не буду я ничего никому объяснять! Пусть идут все лесом… — Губы медсестры предательски задрожали.
Сухачёв успокаивающе подмигнул:
— Да не обижайся ты на них, они ж не по злобе. Просто народу в кайф поныть вслед красивой бабе.
— Умеешь ты комплименты делать, Сухачёв, — язвительно произнесла девушка, невольно улыбаясь.
Сухачёв тоже усмехнулся:
— Да ладно. Я ещё и помочь могу. — Он забрал кулёк и одним движением высыпал «витамины» в чай…
Старший сержант Пылеева молча развернулась и вышла из кухни.
По столовой опять прокатился гул. Она прошла к дверям не глядя по сторонам, гордо подняв голову. Миша вместе со всеми проводил глазами её точёную фигурку в белоснежном халате. Но гудеть и присвистывать не стал. Он вдруг почувствовал, что у него внутри что-то ворохнулось. Что-то похожее на обиду. Или на жалость.
Впрочем, разобраться в себе он не успел. Его неуёмный бесёнок толкнулся под рёбрами, и Мишка многозначительно протянул, заглушая непонятное томление в груди:
— А я и не знал, что у нас в части такие тёлки есть!
Кузьма не упустил момент, тут же подначив:
— Есть, да не про твою честь…
Такой вызов предполагал только один ответ. Бесёнок неожиданно дёрнул Мишку за язык. Тот хвастливо вскинул голову и ляпнул, толком не подумав:
— Что?! Спорим, через неделю она будет моей?
— Ага, свисти-свисти! — не поверил друг.
Мишка натянул кепку и сказал:
— Забьёмся? На масло. На всю неделю! — Он протянул руку.
Кузя с готовностью пожал её и, пользуясь случаем, поднял ставку:
— Плюс компот…
Мишка выскочил из столовой, лихорадочно оглядываясь. На дорожке, ведущей к медпункту, медсестры не обнаружилось. Он торопливо свернул за угол и притормозил.
Объект спора стоял к нему спиной и нервно курил. Мишка быстро ослабил ремень, поправил кепку и подошёл ближе. Испытанные на гражданке способы знакомства здесь явно не годились. Он кашлянул, привлекая внимание, и бодро выпалил: